Как это ни парадоксально прозвучит, но о Митридате VI Евпаторе нам известно и слишком много и слишком мало. Много – это потому, что войны Евпатора с Римом достаточно хорошо освещены в античной традиции. Царь Понта большую часть своей жизни воевал против республики, и поэтому именно этот период времени нам лучше всего известен. Мало – это потому, что сведения о ранних годах жизни Митридата и начале его царствования больше напоминают легенду, чем историческое исследование. У античных авторов нет связного повествования о борьбе Евпатора за власть в Понте и создании Черноморской державы. Об этом периоде сохранились лишь обрывочные сведения, большая часть которых имеется в «Географии» Страбона, в разделах, посвящённых региону Понта Эвксинского. В них ученый касается некоторых аспектов деятельности Митридата, а также рассказывает о походах его полководцев. Уроженец понтийского города Амасьи Страбон (63 до н. э. – 23 гг. н. э.) был не только географом, но и историком. Но до нас дошла лишь его «География» в XVII книгах, а другая работа – «История» – не сохранилась, и об этом можно только сожалеть. Дело в том, что дед учёного по материнской линии в своё время входил в ближайшее окружение Митридата VI и Страбон наверняка знал множество подробностей из жизни знаменитого царя. Тем не менее в книгах VII (Истр, Германия, Таврика, Скифия) и XI (Кавказ, Гиркания, Парфия, Бактрия, Мидия, Армения) мы находим некоторые сведения о жизни и деятельности Евпатора. Это прежде всего данные о его войнах со скифами в Таврике и о борьбе за трон Боспорского царства. Также там содержится информация о боевых действиях на Кавказе. Как уже отмечалось, это период жизни царя наименее освещён в письменных источниках. Совсем иную картину мы наблюдаем при изучении войн Митридата с Римом. Аппиан посвятил этой теме целый раздел, а у Плутарха первая и третья война изложены в биографиях Суллы, Лукулла и Помпея. Аппиан Александрийский (умер в 70-е г. II в. н. э.) был греком по национальности, затем получил права римского гражданства и в дальнейшем занимал видный пост в администрации Египта. В своей «Римской истории» он хотел показать величие Римской державы, а также справедливость и закономерность установления римской власти над другими народами. Впрочем, не он первый, не он последний, кто старался подобную идею донести до читателей. Хронология произведения охватывала период от царских времён до современной историку эпохи. Свой труд Аппиан построил довольно своеобразно, поскольку описание событий у него происходило по этническому принципу. Автор рассказывал историю различных земель до их присоединения к Риму, в том порядке, в каком они попали под его власть. Из 24 книг до нас дошли целиком 6–8 и 12–17, а кроме того, от некоторых сохранились небольшие, а порой и довольно значительные фрагменты. Несмотря на то что Аппиан очень добросовестно отнёсся к своей работе, приводимые им факты иногда расходятся с данными других письменных источников. В частности, историк неточен с именами, датами, последовательностью событий и географическими именами. Для нас наибольший интерес представляет глава «Митридатовы войны», где главным героем является понтийский царь. Сделав краткий исторический обзор состояния дел в Малой Азии накануне вооружённого столкновения между Римом и Понтом, автор затем рассматривает причины и ход войн. Рассказ Аппиана прекрасно дополняют биографии Плутарха, посвящённые тем римским полководцам, которые воевали против Митридата. Грек Плутарх, родом из Херонеи, живший в I в. н. э., был очень образованным человеком и талантливым писателем. Он занимал высокое положение в римской администрации. Городок Херонея, в котором проживал Плутарх, находится в Центральной Греции, в области Беотия. Как раз в тех местах, где шли ожесточённые бои во время первой войны Митридата против Рима. Причем одна из решающих битв произошла как раз в непосредственной близи от Херонеи, города, где жил писатель. Не будучи знатоком военного дела и обычно не уделяющий достаточного внимания боевым операциям, эти сражения Плутарх освещает на удивление подробно и грамотно. Вполне возможно, что делал он это на основании местных преданий и других сведений, о которых мог узнать в Херонее и её окрестностях. Недаром Плутарх отмечал, что пишет не историю, а биографии, откуда читатели должны черпать примеры того, чему надо подражать и чего следует избегать. Писатель любит пересказывать сплетни и анекдоты, но именно в его работах сохранилось множество ценных фактов, не упомянутых у других историков. Сулла, Лукулл, Помпей Великий – вот те полководцы, которые сражались с грозным царём и чьи биографии были составлены Плутархом. Сопоставив сведения Плутарха с рассказом Аппиана, мы получаем подробную и яркую картину противостояния Рима и Митридата. Информацию о рождении, детстве и восхождении на трон Митридата, а также о его подготовке к войне с Римом нам сообщает Марк Юниан Юстин, римский историк, живший в III в. н. э. Юстин – автор извлечения из не дошедшего до нас обширного исторического труда в 44 книгах более раннего римского историка Помпея Трога. Сочинение это называлось «История Филиппа» и было посвящено отцу Александра, македонскому базилевсу Филиппу II. Извлечение Марка Юниана содержит обзор всемирной истории, но основное внимание он уделяет истории Македонии, а также событиям в Малой Азии. Временные рамки – от мифических времен до I века до н. э. Повествование Юстина отличается простотой и доступностью изложения, заключает в себе много интересного, но не следует тщательной хронологической последовательности событий. Подвергнув труд Помпея Трога основательной переработке, Марк Юниан, подобно Плутарху, заостряет главное внимание на описании наиболее занимательных и поучительных фактов, часто недостоверных, но передающих колорит эпохи. Это касается и тех сведений, которые автор сообщает о Митридате, о молодости царя и начале его правления. Хотя, как уже отмечалось, некоторые из этих известий носят легендарный характер. Особый интерес представляет речь Евпатора к своим войскам, в которой очень точно излагаются причины, побудившие царя к войне с Римом. Здесь перед нами однозначно имеет место антиримская традиция, которая присутствовала в труде Помпея Трога. Очень ярко показана хищническая сущность римского государства, именно такой, какой её видели зависимые и покорённые народы. Также известия о войнах Митридата с Римом есть в трудах римских историков Веллия Патеркула и Луция Аннея Флора. Веллий Патеркул (19 г. до н. э. – 31 г. н. э.) старый вояка, служивший в своё время под знамёнами императора Тиберия, обожал своего командующего. Поэтому его «Римская история» с восхищением рассказывает о деяниях императора. «История» состояла из двух книг. В первой книге описывались события от основания Рима и до разрушения Карфагена и Коринфа, а во второй – от 146 г. до н. э. до битвы при Акции и завоевания Египта Октавианом. Уделил Патеркул достаточно внимания и понтийскому царю, признавая его достойным противником Римской республики и подчёркивая выдающиеся качества: «В войне изощренный, славный доблестью, а подчас и воинским счастьем, всегда великий духом, вождь в замыслах, воин в бою, в ненависти к римлянам Ганнибал ». Что и говорить, довольно лестная характеристика. Особенно если учитывать тот факт, что она исходит от римлянина, поскольку те традиционно очень негативно отзывались о своих врагах. Луций Анней Флор (70—140 гг. н. э.) составил краткий обзор всех войн, которые вел Рим с древнейших времён вплоть до заключения мира с Парфией при императоре Августе. Полностью работа называется «Эпитомы Тита Ливия». Луций Анней родился в Африке. При императоре Домициане он переехал в Рим, затем какое-то время жил и преподавал в Испании и лишь при Траяне вернулся обратно в Италию. В «Эпитомах Тита Ливия» понтийскому царю посвящена глава «Война с Митридатом», в которой Флор, не вдаваясь в подробности, даёт сжатое изложение всего противостояния. Особое место среди тех античных авторов, кто оставил сведения о легендарном царе, особое место занимает римский историк Гай Саллюстий Крисп (86–35 гг. до н. э.). Крисп является автором исторических монографий «О заговоре Катилины» и «Югуртинская война», а также «Истории», от которой сохранились отдельные фрагменты. В них есть упоминания о Митридате VI. Кроме того, Саллюстий приводит очень важный документ – письмо Евпатора к парфянскому царю Аршаку. Это – классический взгляд на ситуацию с противоположной стороны фронта. Наглядная иллюстрация того, как люди, против которых была направлена римская агрессия, её воспринимали, и как планировали с ней бороться. Необходимо отметить и греческого историка Мемнона, который жил на рубеже I в. до н. э. – I в. н. э. и оставил историческую хронику «О Гераклее». Автор, уроженец этого города, находившегося на южном побережье Чёрного моря, прекрасно знал то, о чём рассказывал в своём труде. Для этого он использовал городские архивы, а также сочинения своих земляков историков о войнах и походах Митридата Евпатора. Сочинение Мемнона частично сохранилось в выписках и извлечениях константинопольского патриарха Фотия, жившего в IX в. Тем не менее из труда Мемнона можно узнать очень много интересных фактов, о которых не упоминают другие античные авторы. Также о Митридатовых войнах рассказывает римский историк Флавий Евтропий, занимавший видные посты в империи и бывший консулом в 387 г. н. э. Евтропий является автором краткой истории Рима в десяти книгах – от легендарных времен и до правления императора Валентиниана I, под названием «Бревиарий от основания города». Секст Юлий Фронтин (30—103 гг. н. э.), военный и политический деятель эпохи династии Флавиев, в работе под названием «Стратегемы» (Военные хитрости), также рассказывает о некоторых эпизодах противостояния Митридата и Рима. В капитальном труде великого римского историка Тита Ливия «История Рима от основания города» главы, посвященные войнам республики с царем Понта, до нашего времени не дошли. Но сохранились их периохи – краткие изложения, в которых также содержится интересная информация.
Натиск на Восток
Римская агрессия в регионе Восточного Средиземноморья в III–II вв. до н. э. стала настоящим бедствием для народов Балканского полуострова и Малой Азии. От тяжелой поступи легионов сотрясалась Ойкумена. Рушились государства, богатые и процветающие города стирались с лица земли, а сотни тысяч свободных людей были обращены в рабов и влачили жалкое существование. Надменный и грубый народ с берегов Тибра объявил себя вершителем судеб человечества. И опирался он при этом только на одно право – право силы. То самое право, которое позволяет творить что угодно и с кем угодно до тех пор, пока не появится ещё более грозная сила. Так же произошло и с Римской республикой. Её полководцы терроризировали соседние государства и народы до тех пор, пока не натолкнулись на неожиданный отпор. В целях грабежа и захвата новых земель, римляне углублялись всё дальше и дальше на восток, где и столкнулись с Парфянским царством. Парфяне, наследники боевых традиций Ахеменидов и скифов-парнов, приняли брошенный им вызов. В битве при Каррах римская армия вдребезги разбилась о сверкающую броню воинов катафрактов. Голова полководца Марка Красса полетела к подножию трона парфянского царя, а гордые римские орлы, перед которыми трепетали страны и народы, были выставлены в качестве трофея в столице Парфии Ктесифоне. Натиск на Восток был остановлен, а позор от этого поражения преследовал римлян на протяжении долгого времени. Но путь к этой победе над сыновьями волчицы, которые ограбили и поработили половину Ойкумены, был долгим, страшным и кровавым. Кто только не выступал против римлян, кто только не встречался с ними на поле боя! Пирр Эпирский и Ганнибал, македонские цари Филипп V и Персей, правитель державы Селевкидов Антиох III Великий и Аристоник Пергамский. Все эти люди жили в разное время и располагали разными возможностями, но имели одну цель – остановить римскую агрессию. Однако всё было тщетно, и в силу различных причин эти попытки потерпели неудачу. Первым, кто по-настоящему перепугал квиритов, был царь Эпира Пирр, блестящий стратег и тактик, двоюродный племянник Александра Македонского. Идея создания на Западе монархии, подобной той, которую создал его великий родственник на Востоке, увлекла эпирского царя. И здесь римская агрессия против греческих городов на юге Италии пришлась Пирру очень кстати. Италийские греки не могли противостоять планомерному натиску римлян, но призвав на помощь лучшего полководца эпохи, имели все основания рассчитывать на успех. И Пирр сначала их надежды оправдывал. Последовательный разгром двух римских армий чётко продемонстрировал всему миру, кто есть кто. Но три причины свели на нет все усилия великого полководца. Во-первых, в отличие от своего двоюродного дядюшки, он не обладал должной последовательностью в достижении цели и часто, что-то успешно начав, бросал, не доведя до конца. Великий Македонец такой непоследовательностью не грешил. Наоборот, Александр любое свое начинание доводил до логического завершения. У Пирра же всё было наоборот. Получив приглашение от эллинов Сицилии помочь им в борьбе против Карфагена, царь посчитал свою миссию в Италии законченной и, переправившись на остров, ввязался в новую войну. Не доведя до ума и сицилийские дела, он вновь вернулся в Италию. Но пока царь метался туда-сюда, римляне оправились от разгрома и нанесли ему сокрушительное поражение. Второй причиной, по которой Пирр потерпел неудачу, было то, что Эпир, служивший ему основной базой, обладал крайне скромными возможностями для проведения таких масштабных мероприятий. Отправляясь в Италию, царь получил довольно серьёзную поддержку войсками и финансами из Македонии, но это было только один раз и в дальнейшем подобная благотворительность прекратилось. А сам по себе Эпир был не в состоянии вести длительную войну с Римской республикой, поскольку материальные и людские ресурсы противоборствующих сторон были просто несопоставимы. Третья причина вытекала из второй. Нежелание италийских греков нести тяготы войны сводило на нет все успехи эпирского царя. Эллины решили, что раз пришел Пирр, то пусть он и воюет, а их это уже не касается. Но царь так не думал, а потому затребовал от греков денег на содержание армии, а также стал проводить тотальную мобилизацию граждан. Собственных войск для борьбы с Римом Пирру было недостаточно, они могли лишь служить ядром будущей союзной армии. Всё это в дальнейшем привело к конфликту между царем и эллинами. Поэтому Пирр, в очередной раз бросив италийские дела, метнулся на Балканы, где и увяз в войнах с македонцами. Реальнейший шанс остановить римскую агрессию в самом начале был упущен, а греческие города Италии были завоеваны квиритами. Но теперь возник закономерный вопрос – куда дальше эта агрессия будет направлена? На Восток или на Запад? Легионы направились на Запад. Рим вступил в затяжное противостояние с Карфагеном, и на этом пути республику едва не постиг венный и политический крах. Легендарный Ганнибал, перевалив с армией через Альпы, развязал против римлян настоящий блицкриг. Разгромив вражеские армии в нескольких сражениях и завалив трупами легионеров, поле битвы у Канн, Баркид оказался в одном шаге от долгожданной цели. Но она так и осталась недостижимой. Никто и никогда не ответит на вопрос, почему великий полководец не пошёл на Рим и не уничтожил логово сыновей волчицы. Оставалось сделать последний шаг, но Ганнибал его не сделал. Гадать же, почему он так поступил, и строить на эту тему разные предположения – дело абсолютно неблагодарное. Карфагенский военачальник мог изменить весь дальнейший ход мировой истории, и тогда многие народы, как на востоке, так и на западе Средиземноморья, не испытали бы ужасов римской агрессии. Лично для него последствия этой ошибки сказались очень быстро, поскольку дальнейшая борьба Ганнибала стала просто длительной агонией. И поражение в этой войне он потерпел не в сражении при Заме, когда впервые был разгромлен в открытом бою, а там, на поле битвы у Канн, когда упустил реальный шанс уничтожить Римскую республику. После того как капитулировал Карфаген, ситуация изменилась радикально. Запад был побежден, и легионы пошли на Восток. Для государств Восточного Средиземноморья и сотен тысяч людей, которые там проживали, начался сущий кошмар, имя которому было – Рим. Теперь в бой с агрессором вступили македонские цари, и римлянам пришлось вести три войны, чтобы сломить отчаянное сопротивление Македонии. Не было такой низости и подлости, к которой не прибегли бы римские сенаторы в этом противостоянии, их демагогическая политика переплюнула все международные нормы, которые до этого существовали. Филипп V яростно сражался как против римлян, так и их многочисленных союзников, которые взяли Македонию в огненное кольцо, отражая вражеские атаки с севера, юга, востока и запада. И потерпел он поражение в этой неравной схватке не потому, что македонская военная организация была хуже римской, а потому что на тот момент страна просто не располагала ресурсами для длительной и напряжённой борьбы. Истощённая десятилетиями непрерывных войн, массовым оттоком на восток и гибелью в далеких походах боеспособного населения, Македония могла рассчитывать на победу только в одном случае – если за её спиной будет стоять союзная Греция. Но этого не случилось, и потому поражение Филиппа V становилось лишь вопросом времени. И если для некоторых монархов той эпохи неудача в отдельно взятом сражении не значила практически ничего, то царь Македонии подобной роскоши себе позволить не мог. Для Филиппа это было смерти подобно, поскольку новую армию ему было просто негде взять. Поэтому, когда в битве при Киноскефалах македонцы были разбиты, базилевс был вынужден сложить оружие и согласиться на все условия римлян. Его сын Персей находился в совершенно другой ситуации. Произошло это благодаря стараниям отца, который возродил страну из руин, а также очень разумной и грамотной политике самого Персея. Он был полностью готов к войне, располагал самой мощной армией в регионе, а Македония буквально ломилась от запасов оружия, продовольствия и золота. Для успешной борьбы с врагом Персей располагал всем, кроме одного – у него не было той железной воли и целеустремлённости, как у его отца, царя Филиппа. Историю пишут победители. Римские историки вылили на последнего царя Македонии столько грязи, что просто удивляешься, как такой человек вообще мог оказаться во главе великой страны. И тем более наносить римлянам поражения на поле боя. Но если отбросить в сторону римскую патриотическую чушь, а также личное отношение к царю греческих историков, и взглянуть на Персея непредвзятым взглядом, то мы увидим, что это был умный и толковый правитель, прекрасный администратор и грамотный военачальник. В любое другое время Персей был бы идеальным монархом для своей страны, а как полководец он мог успешно противостоять эллинистическим и варварским армиям. Но так случилось, что ему пришлось стать у кормила власти в страшную годину римского нашествия. Последний царь Македонии справился бы с любым врагом, но только не с тем, самым страшным и опасным во всей Ойкумене, с которым ему пришлось воевать. Всё, что Персей смог сделать для защиты своей страны, он сделал. Несколько раз ему даже удалось разгромить римлян в открытом бою, но тот тяжкий груз ответственности, что рухнул на плечи базилевса, буквально раздавил его. Он просто не выдержал нечеловеческого напряжения. И это обернулось не только его личной трагедией, но и трагедией всей Македонии. Персей погиб в римском плену, македонская монархия была уничтожена, а некогда великое царство разделено на ряд независимых республик. Однако народ Македонии, помнивший своих великих царей и гордившийся славой предков, не смирился с иноземным господством и снова поднялся на борьбу. Восстание самозванца Андриска, объявившего себя сыном царя Персея и поднявшего народ против Рима, иногда называют IV Македонской войной (150–148 гг. до н. э.). Шансов на конечный успех у македонцев практически не было, но их мужество и доблесть в этой критической ситуации вызывают уважение. Но только не у римских историков, воспевающих героическое прошлое своего народа – хищника. Здесь хотелось бы отметить вот какой момент. Очень часто исследователи предпочитают умалчивать о тех преступлениях, которые совершали римляне во время своих многочисленных захватнических войн. Однако, когда те же самые злодейства совершают враги республики, негодованию поборников римских добродетелей нет предела. Если македонский царь Филипп V захватывает и разрушает греческие города, то его объявляют извергом и врагом рода человеческого. Но когда это же самое делают римляне, их апологеты смотрят на подобные проделки мягко и снисходительно. Объясняя всё тем, что иного выбора не было у справедливых и благородных квиритов, а глупые греки сами пользы своей не понимали. Сдались бы сразу, и было бы им счастье. Поэтому погром в Сиракузах и убийство Архимеда остаются в тени, а разгром Абидоса македонским царём вспоминают при каждом удобном случае. То же самое касается Митридата. У римских обожателей всегда и везде виноват царь Понта. О том, что творили озверелые легионеры, вместе со своими военачальниками, они стараются умолчать. Такие вот двойные стандарты получаются… Причем началось всё это не в наши дни. Ещё в XIX в. немецкий историк Т. Моммзен всячески превозносил многочисленные римские добродетели, применительно к внешней политике республики в эпоху больших завоеваний. Забавно, что и сегодня находятся люди, которые верят в эти душещипательные сказки, искренне восхищаясь римскими военными и политическими деятелями, которые по доброте душевной, не преследуя никаких корыстных целей, начали войну с македонцами за освобождение Греции. Не знаю, из чего такие исследователи исходят, но свою кровь за просто так никто проливать не будет, и особенно такой прагматичный народ как римляне. Что же касается римских полководцев, которые преклонялись перед культурой Эллады, то это вовсе не означает, что они также хорошо относились и к народу, который был носителем этой самой культуры. Когда неотесанный солдафон Муммий сровнял с землёй прекрасный греческий город Коринф, с него и взять-то было нечего, даже римский историк Веллий Патеркул открыто потешался над его невежеством. Другое дело, те из римлян, которые своё эллинофильство выставляли напоказ, декларируя его при каждом удобном случае. Хотя в отношении к грекам их дела доказывали как раз обратное. А. П. Беликов справедливо отметил, что факты свидетельствуют о том, что приходится говорить о «преступлениях филэллинов против эллинов ». Вот что он написал по поводу личности, вокруг которой слышатся восторженные охи и ахи некоторых историков: «Фламинин, человек греческой воспитанности, идеализировавший греков и восторженно относящийся к их культуре, разграбил Эретрию и Элатею. Греколюбивый и гуманный римлянин хотел уничтожить всю Беотию и до вмешательства ахейцев успел-таки совершить карательный поход на Коронею. Его действия не отличаются от поступков его предшественников, он охотно использовал террор, а его политику нельзя назвать новой или мягкой ». Примеров аналогичных действий и других римских военачальников при желании можно найти предостаточно. Однако это касалось собственно эллинов, культурой которых некоторые из квиритов восхищались. Но что же тогда пережили другие народы, перед которыми грубые завоеватели не испытывали духовного трепета? Страшный мировой кризис, начало которого ознаменовало восстание Андриска в Македонии, завершился в 146 г. до н. э. завоеванием Греции и уничтожением двух величайших городов Средиземноморья. На западе римляне стерли с лица земли Карфаген, на востоке разрушили до основания Коринф. И оправданий для этого варварства нет. Поэтому вполне объяснима та ненависть, которую эллины всегда питали к сыновьям волчицы. Неслучайно они смотрели на квиритов сверху вниз, считая варварами и мечтая о независимости Эллады. Именно эта ненависть в дальнейшем приведёт греков под знамёна Митридата Евпатора, а самого царя эллины будут встречать как Освободителя.
Как это ни парадоксально прозвучит, но о Митридате VI Евпаторе нам известно и слишком много и слишком мало. Много – это потому, что войны Евпатора с Римом достаточно хорошо освещены в античной традиции. Царь Понта большую часть своей жизни воевал против республики, и поэтому именно этот период времени нам лучше всего известен. Мало – это потому, что сведения о ранних годах жизни Митридата и начале его царствования больше напоминают легенду, чем историческое исследование. У античных авторов нет связного повествования о борьбе Евпатора за власть в Понте и создании Черноморской державы. Об этом периоде сохранились лишь обрывочные сведения, большая часть которых имеется в «Географии» Страбона, в разделах, посвящённых региону Понта Эвксинского. В них ученый касается некоторых аспектов деятельности Митридата, а также рассказывает о походах его полководцев.