...Когда дети ушли, я нашёл кадры, которые наметил убрать ещё прошлым вечером. Выключив звук и откинувшись на спинку кресла, я начал просматривать различные варианты. И в конце концов решил вырезать занимавшие тридцать восемь секунд кадры со смуглым человеком. Избавившись от него, я обрету свободу. Итак, последний взгляд. Смуглый человек — один из братьев невесты. Церемония окончилась, и он стоит, держа в вытянутой руке автомат Калашникова. С безумной улыбкой на физиономии, он в экстазе выпускает в небо несколько коротких очередей. Вообще-то мне эта сцена нравится. Пальба, по иронии судьбы, служит выражением восторга в стране, где звуки войны никогда не умолкают. В ту секунду, когда камера показывает крупным планом его радостное лицо, картинка скачет вверх. Камера дёрнулась от взрыва первой сброшенной с «Ф-16» бомбы. Молодой человек мгновенно перестаёт улыбаться, а его нижняя челюсть буквально отваливается от изумления. Он с удивлением смотрит на своё оружие, словно оно виновато в том, что произошло. Юноша все ещё пытается разобраться в случившемся, когда взрывается вторая бомба. Взрыв происходит настолько близко от камеры, что весь экран заполняется пылью и летящими обломками. Виден лишь силуэт. Смуглый парень взлетает, и его тело нелепо вращается в воздухе. Затем он падает на скалу. Его глаза остекленели, а из уха струится кровь. Теперь камера смотрит на меня. Я, весь покрытый пылью, стою у выступа скалы, что-то говорю в микрофон. После этого мы видим группу воющих женщин. Они показывают на небо. На экране снова я. Меня сменяет невеста, не отрывающая взгляда от лица смертельно раненного жениха. Я отмотал всю сцену назад и проверил счётчик кадров. Отрывок бесспорно хорош, но всё же находится на периферии действия. Сейчас я нажму несколько клавишей, и он… исчезнет. Просмотрев вчерашнюю правку и вырезав несколько секунд, я прогнал весь материал с самого начала. Но прогон пришлось остановить, когда на экране снова промелькнул смуглый брат невесты. Каким-то непостижимым образом я ухитрился его прозевать. Удалив эти кадры, я прокрутил материал до конца, проверяя, все ли смонтировано без сбоев. Я окаменел, когда в кабинет снова ворвались детки, в десятый раз решив напомнить папе, что пора ехать. — Время отъезда прошло, — объявил Кев. — Почти половина первого. — По-оехали! — Итак, в путь! — произнёс Кев театрально напыщенным тоном. Я догадался, что таким образом, видимо, изъясняются рыцари. — Да, твои верные слуги Кевин и Шон умоляют тебя об этом. Я вдруг почувствовал, что начинаю увлекаться игрой этой пары: светловолосого лорда Кевина и его зеркального отражения сэра Шона. Они тянули меня за рукава, переминаясь с ноги на ногу с таким видом, словно очень хотели писать. — Позвольте мне только… — Ну, по-ожа-алуйста!!! — О'кей, — вздохнул я, потянувшись к мыши. — Кто это? — показал на монитор Шон. Я бросил взгляд на экран и увидел запрокинутое лицо жениха. Глаза у бедняги вылезли из орбит, а всё лицо было залито кровью. — Просто один парень, — ответил я. — Что это с ним? — спросил Кевин, когда искалеченный умирающий жених исчез с экрана. Хорошо, что мальчики не увидели, что у парня оторвало обе ноги. Лишь искажённое ужасом лицо. Я закрыл файл, извлёк дискету и пояснил: — Он очень испугался. — Почему? — Потому что был на войне, его там ранили, и это… это — страшно. — Я хочу ещё раз посмотреть, — заявил Шон. — Нет. — Почему? — Потому что нам пора ехать, — сказал я, вставая из-за стола. Шон кинулся к дверям, а Кевин остался. — Этот человек умрёт? — спросил он, глядя на меня своими большими голубыми глазами. — Да, — немного поколебавшись, ответил я, положил руку ему на плечо и попытался повернуть к двери. Однако Кевин продолжал стоять на месте. — Пап? — Да? — Ты был там… с этим человеком? — Да. — И ты не смог ему помочь? — Нет, — похолодел я, — ему уже никто не мог помочь. Это была сущая правда. Парень умер через три минуты. Но вопрос Кевина почему-то меня смутил. Да, жениха ничто не могло спасти. Но другим-то я мог помочь. Однако мы не прекращали съёмку. Кевин кивнул, немного помолчал и продолжил: — Пап… — Слушаю. — Мне кажется, что этот человек не хотел бы, чтобы его снимали. Я присел на корточки, чтобы мои глаза оказались на уровне глаз моего сына. — Когда ты показываешь ужасные вещи — например, войну, — люди во всём мире, увидев, насколько это страшная вещь, могут её остановить. Я думаю, что этот человек… — Где вы, парни, застряли?! — ворвался в кабинет Шон и, бросив на нас нетерпеливый взгляд, побежал к дверям, крикнув на бегу: — Пошли! — Да, — сказал Кев, двинувшись за братом. — Вперёд! Я был благодарен Шону за то, что он прервал беседу, поскольку сомневался в убедительности своей аргументации. Однако каков материал! Бьющий точно в цель, откровенный репортаж. И как удачно использован момент! По возращении в Кандагар группа взбунтовалась, и лишь благодаря моим усилиям съёмки всё же успешно завершились. Но и меня эти события сильно зацепили. Иногда я чувствую себя так, словно в чём-то виноват. Видимо, дело в том, что мне приходится зарабатывать свой хлеб на страданиях и смертях. Да о чём, чёрт побери, здесь толковать! Я даже иногда получаю за это награды. — Па-а-апа! — орали из прихожей, когда я клал дискету в пластиковый футляр. — Пошли! «Слезы — это хорошо, — любил говаривать мой первый продюсер Джерри Тумоло. — Слезы хорошо, но кровь гораздо лучше. Немного крови, и все внимание публики принадлежит тебе». ----------------------------------------------------
"Скачайте всю книгу в нужном формате и
читайте дальше"
...Когда дети ушли, я нашёл кадры, которые наметил убрать ещё прошлым вечером. Выключив звук и откинувшись на спинку кресла, я начал просматривать различные варианты. И в конце концов решил вырезать занимавшие тридцать восемь секунд кадры со смуглым человеком. Избавившись от него, я обрету свободу.
