Телефон в полицейском участке зазвонил, когда до конца дежурства Делейни оставалось всего полчаса. — Я почтальон, — взволнованно проговорил мужской голос. — Его пикап… ну, мистера Терио… стоит у дома, в окнах свет, в общем, все вроде нормально, в доме должен кто-то быть. Но прошло уже много дней, и он не открывает, сколько я ни стучал. Почтовый ящик переполнен. Ну, значит, я и подумал — наверное, с мистером Терио что-то случилось. Они сразу же выехали, Делейни и его напарник Пирс. Как не вовремя позвонил этот почтальон! Делейни поморщился. На часах пять минут шестого, а в шесть у Брента игра, причем решающая. Хелен обидится. «Джек, ты просто обязан его поддержать, — с мольбой говорила она утром. — Это ведь не кто-нибудь, а твой собственный сын. Прошу тебя, сегодня не задерживайся». Да его и уговаривать не нужно было, он всегда с удовольствием ходил на матчи с участием сына. Сейчас Брент в отличной форме, и так приятно немного погреться в лучах славы своего ребенка. Правда, когда у Брента все хорошо, присутствие отца ему не очень-то нужно. Хуже, когда напортачит. Он ведь такой впечатлительный, тяжело переживает промахи. А о Хелен лучше не вспоминать. Она даже плачет иногда. Делейни с трудом выдерживал ее причитания. «Зачем ты так убиваешься! Это всего лишь игра». В общем, сегодня на этом матче ему очень хотелось побывать. Но куда там! Они уже заехали к черту на рога. Сидящий за рулем Пирс покосился на Делейни и усмехнулся: — Не беспокойся, может, еще успеешь. Хочешь, включим сирену? — Не надо, мы уже почти прибыли. — Он наверняка куда-нибудь срочно смотался, — продолжил Пирс. — Забыл выключить свет, не предупредил почтальона. Такое случается. Мы сейчас осмотрим все как следует, и отваливай. А я останусь, составлю протокол. Нет проблем. Делейни посмотрел в окно. Неподвижный, тяжелый воздух наводил еще большее уныние. — Кажется, собирается гроза, — заметил он. Пирс кивнул: — Правильно. Думай о приятном. Неожиданно полицейский джип въехал в совершенно безлюдную местность, хотя всего в миле отсюда находился довольно оживленный жилой массив. Участки густого леса сменяли засеянные поля, и ни единой души, ни единого дома, лишь полуразвалившиеся сараи. — Ты здесь бывал? — спросил Пирс. — Не помню, — отозвался Делейни и вгляделся в покореженный указатель: ПРИЧЕРМАН-ЛЕЙН. — Нам сюда. Сворачивай. Джип запрыгал по ухабам. С обеих сторон к узкой дороге подступал густой лес. — Даже не думал, — пробормотал Пирс, — что в округе Фэрфакс существуют такие места. Джип поднялся на небольшой холм, и напарники увидели желтый фермерский дом. — Не сомневайся, — сказал Делейни, — через год-два город доберется и сюда. Почтовый ящик — обшарпанный алюминиевый цилиндр — был прибит к небольшому бетонному столбику, врытому в землю в конце подъездной дорожки. Он действительно был переполнен. В щель между задней стенкой и столбиком почтальон всунул несколько номеров «Вашингтон пост». Другие издания, не меньше десятка, он сложил аккуратной стопкой на землю. Верхние уже успели пожелтеть. Блюстители порядка вышли из джипа и постояли с минуту, прислушиваясь к шуму машин, доносящемуся со скоростного шоссе. Время от времени его перекрывали раскаты грома. На юге уже бушевала гроза. — И вот яви-ились мы-ы… Спасти положение-е… — затянул Пирс хриплым баритоном начало знаменитой песни «Битлз», переиначивая на свой лад. — Ну давай разбираться, — проворчал Делейни и направился к дому. Они миновали старую «тойоту», стоявшую к дому задом, будто хозяин недавно выгружал из нее что-то, и подошли к входной двери. Дверное кольцо оказалось необычным: в форме стрекозы. Пирс дернул за него и громко произнес: — В доме есть кто-нибудь? В ответ тишина. Пирс повторил вопрос и прислушался. И на сей раз никакого отклика не последовало. Он подергал дверь, убедился, что она заперта, и пожал плечами. — Пошли, посмотрим, что там сзади. Полицейские начали обходить дом, заглядывая в окна. — Надо же, повсюду горит свет, — удивился Делейни. За домом находился небольшой огород — помидоры, перец, кабачки, фасоль, — заросший сорняками. Дверь на кухню предваряла еще одна, легкая, с проволочной сеткой для защиты от насекомых. Пирс настойчиво постучал по деревянному наличнику. — Есть кто в доме? Мистер Терио, откройте! Из-за двери не доносилось ни звука, вернее — так поначалу показалось, потому что сквозь треск цикад, жужжание других насекомых и прочие шумы пробивалось еще что-то. Какие-то странные звуки. Делейни настороженно вскинул голову и прислушался. Это был… смех. Женский смех. Через пару секунд он сообразил, в чем дело. — Там работает телевизор. Пирс кивнул. Делейни с грустью констатировал, что теперь уже на бейсбольный матч с участием сына он определенно не попадает. Не стоит даже и надеяться. Двери дома были заперты, а ломать без ордера полицейским не позволялось. Для оказания хозяину скорой медицинской помощи также достаточных оснований не было, а следы какого-либо преступления полностью отсутствовали. Однако подозрения были налицо, и напарникам надлежало тщательно осмотреть территорию. Пирс вернулся к почтовому ящику. Присел на корточки и принялся разбирать газеты. Самая ранняя — от девятнадцатого июля, то есть прошло уже более двух недель. Делейни занялся осмотром «тойоты». На переднем сиденье обнаружился сморщенный, пожелтевший товарный чек из магазина строительных и отделочных материалов для дома «Хоум дипо», также датированный девятнадцатым июля. Мистер Терио тогда приобрел десять мешков цемента, сто тридцать блоков из шлакобетона, растворосмеситель и пластиковый чан. — Похоже, он замышлял серьезный ремонт. — Делейни показал Пирсу товарный чек и направился к джипу за блокнотом. — А я пойду порыскаю вокруг дома, — сказал Пирс. Делейни начал писать. Запись получилась короткая.
3 августа К. Терио 2602, Причерман-лейн Самая ранняя газета — от 19 июля Товарный чек из «Хоум дипо» от того же числа
Он взглянул на часы и отметил время — 17.29. Но все это не имело никакого значения. За десять лет службы в полиции Делейни выезжал по таким делам раз двести, не меньше, и в девяти случаях из десяти в доме оказывались старики, чаше всего в подпитии. Порой их заставали мертвыми. Кто-то лежал, распростершись на полу в ванной комнате, кто-то сидел в кресле. Работа, какую выполняли полицейские в подобных случаях, была сродни услугам по уборке помещений. — Джек! Делейни поднял голову. Пирс стоял у правого торца дома, махал рукой. Видимо, обнаружил что-нибудь интересное. Делейни бросил блокнот на переднее сиденье джипа, посмотрел на небо, которое с южной стороны было обложено грозовыми тучами — что давало надежду на отмену матча из-за дождя, — и направился к напарнику. Там оказался вход в подвал. Широко распахнутая стальная дверь открывала ведущие вниз бетонные ступени. — Что будем делать? — спросил Пирс. Делейни хмуро оглядел дверь, пощупал ржавые петли. — В каком положении ты ее обнаружил? Пирс усмехнулся. — А в таком и обнаружил. Раскрытой. Делейни пожал плечами. — Не исключено ограбление. Давай быстро слазим туда. — Мистер Терио! — выкрикнул Пирс и начал спускаться по ступенькам. Делейни последовал за ним, повторяя про себя заклинание: «Боже, сделай так, чтобы там ничего не оказалось, иначе нам придется провести здесь всю ночь». Подвал был довольно просторный, прямоугольной формы, потолок чуть выше двух метров, стены сложены из шлакоблоков, пол бетонный. Помещение освещала единственная лампа дневного света, мигающая и гудящая, висевшая над верстаком в углу. Арматура лампы вся засижена мухами. Делейни с тревогой оглядел помещение, поскольку не любил подвалов. Он боялся их с детства, хотя ни в одном с ним никогда ничего плохого не случилось. Здесь все было, как в любом другом подвале. Полки, уставленные банками с краской, коробками с гвоздями, винтами и прочим крепежом, разные инструменты. Но все равно во всем этом ему чудилось нечто зловещее. Пирс принюхался. — Что, — спросил Делейни, шаря глазами по потолку, — тоже почуял запах? — Да, — ответил напарник, — мне кажется, откуда-то чем-то разит. Под верстаком на полке Делейни увидел красную пластиковую канистру с надписью: ГОРЮЧЕЕ ДЛЯ ДВИГАТЕЛЯ. — Наверное, бензин. Пирс пожал плечами. — Да какая нам разница! Все равно здесь никого нет. Он двинулся к выходу, поднялся на несколько ступенек и остановился, увидев, что Пирс остался в подвале. — Что там? — спросил он, оглянувшись на напарника, который держал фонарь на уровне плеча, освещая дальний угол подвала. — Вон там, — пробормотал Пирс, медленно направляясь в ту сторону. — По-моему, это странно. Делейни вгляделся. Да, действительно странно. Угол в конце подвала был отгорожен двумя шлакоблочными стенами, которые возвели совсем недавно. Расположенные под углом друг к другу, каждая примерно метр двадцать в ширину, высотой от пола до потолка, они образовывали своеобразный чулан. Чулан без двери. Кладка была выполнена непрофессионально. Из-под шлакоблоков выпирал раствор, сами они положены кое-как, наспех, неровно.
