Роберт Хайнлайн / Туннель в небе. Есть скафандр – готов путешествовать
13.08.2017, 23:55
Марширующие орды
На доске объявлений у аудитории 1712-А средней школы имени Патрика Генри мигал красный сигнал. Род Уокер попытался протиснуться через толпу учащихся, чтобы взглянуть, что там за объявление, но ему тут же двинули локтем в живот и посоветовали не толкаться. – Извини, Джимми, я не нарочно. – Род зажал локоть в борцовском захвате, но давить не стал и, вытягивая шею над головой Джимми Трокстона, спросил: – Что там такое? – Сегодня занятий не будет. – Почему? Ответил ему кто-то из стоящих у самой доски: – А потому, что завтра начнется Ave, Caesar, morituri te salutant! – Серьезно? – Род почувствовал, что внутри у него все сжимается в тугой узел, как это обычно бывает перед экзаменами. Затем кто-то отодвинулся в сторону, и он наконец прочел объявление:
СРЕДНЯЯ ШКОЛА имени ПАТРИКА ГЕНРИ Отделение общественных наук ВНИМАНИЮ всех слушателей курса 410 (факультативный семинар для учащихся старших классов) «Выживание: дополнительные сведения». Инстр. – доктор Мэтсон. 1712-А. 1. В пятницу, 14-го числа занятия отменяются. 2. Настоящим объявляется двадцатичетырехчасовая готовность к финальному экзамену по одиночному выживанию. Слушатели курса должны явиться на медицинское освидетельствование в 9:00 в амбулаторию при терминале «Темплтон» и в 10:00 с трехминутным интервалом начнут проходить ворота в порядке, устанавливаемом жребием. 3. УСЛОВИЯ ИСПЫТАНИЙ: а) любая планета, любой климат, любой рельеф местности; б) никаких правил, оружие любое, снаряжение любое; в) разрешается объединяться в группы, но члены групп будут проходить ворота по отдельности; г) продолжительность экзамена – не менее сорока восьми часов и не более десяти суток; 4. Доктор Мэтсон консультирует в пятницу до 17:00. 5. Испытание может быть перенесено только по рекомендации врача, однако любой из учащихся имеет право отказаться от участия без всяких административных последствий до 10:00 субботы. 6. Удачи и долгих лет жизни вам всем! Подп. – Б. П. Мэтсон, д. н. Согласовано: Дж. Р. Рорих, член совета директоров
Пытаясь унять волнение, Род Уокер медленно перечитал объявление. Еще раз прочел условия. Впрочем, какие тут условия? Это, скорее, «вообще никаких условий», полное отсутствие каких-либо ограничений! Тебя могут швырнуть через ворота, а в следующее мгновение ты нос к носу столкнешься с белым медведем при температуре минус сорок или сцепишься в теплой соленой воде с осьминогом. Или же, подумал он, окажешься перед каким-нибудь трехголовым чудовищем, причем на планете, о которой никогда раньше не слышал. Чей-то дискант в стороне пожаловался: – Двадцатичетырехчасовая готовность! Да уже меньше двадцати часов осталось. Это просто нечестно! – Какая разница? – откликнулась вторая девушка. – Лучше бы они начинали прямо сейчас. Я все равно сегодня не засну. – Но если нам полагается двадцать четыре часа на подготовку, должно быть двадцать четыре часа. Чтобы все было справедливо. Еще одна участница будущих испытаний, высокая девушка-зулуска, мягко усмехнулась: – А ты пойди скажи об этом Мастеру. Род выбрался из толпы и вытянул за собой Джимми Трокстона. Похоже, он и так знал, что «Мастер» Мэтсон может ответить на подобные претензии. Справедливость, мол, не имеет к выживанию никакого отношения. Однако пункт пятый заставил на какое-то время задуматься: никто его не упрекнет, если он решит бросить этот курс. В конце концов, «Выживание: дополнительные сведения» – курс институтский; школьный аттестат выдадут и без него. Но он знал: если струсит сейчас, то уже никогда не наберется смелости на второй заход. – И как тебе все это нравится, Род? – нервно спросил Джимми. – Я полагаю, ничего страшного. Узнать бы только, стоит ли надевать подштанники с начесом. Как думаешь, может, Мастер намекнет? – Жди! У него с юмором туговато. И вообще, такой тип родную бабку съест – не поморщится, причем без соли. – Ну, это ты загнул. Без соли он есть не станет… Послушай, Джим… Ты видел, что там написано насчет групп? – Да… А что? – Взгляд Джимми ушел в сторону. Род почувствовал мимолетный всплеск раздражения. Ведь он пытался сделать предложение, ничуть не менее ответственное, чем, скажем, когда предлагаешь девушке руку и сердце. Он предлагал ему объединиться и бороться за жизнь вместе. Самая большая опасность одиночного испытания заключается в том, что его участник, хочет он того или нет, а должен хоть иногда спать. С напарником же можно поделить вахты и дежурить по очереди. Джимми прекрасно знал, что Род подготовлен лучше – как с оружием, так и без. Предложение было явно в его пользу. И все же он колебался, словно думал, что без Рода ему будет легче. – В чем дело, Джим? – спросил Род настороженно. – Ты полагаешь, в одиночку будет безопасней? – Нет, не в этом дело… – Хочешь сказать, что лучше договоришься с кем-то еще? – Нет, что ты! Я совсем не это имел в виду. – А тогда что? – Я хочу сказать… Слушай, Род, я тебе в самом деле очень благодарен и никогда этого не забуду. Но в объявлении было и еще кое-что… – Что именно? – Там сказано, что можно бросить этот курс и все равно окончить школу. А я как раз вспомнил, что для торговли одеждой он совсем не нужен. – Как это? Ведь ты собирался стать юристом широкого профиля. – Выходит, внеземная область юриспруденции потеряет свою ярчайшую звезду… И бог с ней. Мой старик будет очень рад, когда узнает, что я решил продолжить семейное дело. – Короче, ты испугался. – Можно и так сказать. А ты? Род сделал глубокий вдох: – Я тоже боюсь. – Блеск! Давай вместе продемонстрируем классический пример выживания – стройными рядами пройдем в секретариат и отважно подпишем отказные листы. – Мм… нет. Но ты иди. – Будешь сдавать? – Видимо. – Послушай, Род, а ты видел статистику по выпуску прошлого года? – Нет. И не хочу ничего видеть. Пока. Род резко повернулся и двинулся к двери аудитории. Джимми остался на месте, провожая его встревоженным взглядом. В аудитории разместилось более десятка слушателей курса. Доктор Мэтсон по прозвищу Мастер сидел на краешке стула, подогнув под себя ногу, и вещал в довольно легкомысленной манере. Роста он был небольшого, жилистый, с худым лицом. Один глаз закрывала черная повязка, а на левой руке не хватало трех пальцев. На груди инструктора поблескивали миниатюрные орденские планки за участие в трех очень известных первых экспедициях; одну из планок украшало крошечное бриллиантовое созвездие, означавшее, что он – единственный, кто остался после этой экспедиции в живых. Род проскользнул во второй ряд. Мастер повел глазом в его сторону, но не стал прерываться. – …Не понимаю, на что вы жалуетесь, – добродушно говорил он. – В условиях сказано «любое оружие», так что вы можете брать для защиты что угодно – от рогатки до кобальтовой бомбы. Я лично считаю, что финальную проверку нужно проводить с голыми руками. Чтобы даже пилки для ногтей не было. Но совет по образованию не согласен, и поэтому экзамен будет проходить в таких вот тепличных условиях. – Э-э-э… Доктор, значит, совет знает, что мы столкнемся с опасными животными? – А? Обязательно столкнетесь с самым опасным животным на свете. – Если это не просто фигура речи… – Разумеется, нет! – Тогда нас или посылают на Митру, где водятся снежные обезьяны, или выбросят где-нибудь здесь, на Земле, где мы столкнемся с леопардами. Я прав? Мастер разочарованно покачал головой: – Мальчик мой, я думаю, тебе лучше отказаться от экзамена и пройти курс заново. Эти тупые твари совсем не опасны. – Но у Джаспера в «Хищниках и жертвах» сказано, что два наиболее коварных и опасных вида… – Черт с ним, с Джаспером! Я же говорю о настоящем царе зверей, о единственном животном, которое опасно всегда, даже когда не голодно. О двуногих хищниках! Посмотрите вокруг! – Инструктор наклонился вперед и продолжил: – Я вам сто раз повторял, но вы все равно никак не усвоите. Человек – это единственное животное, которое нельзя приручить. Когда его это устраивает, он годами может вести себя тихо, как корова. А когда не устраивает, даже леопард по сравнению с ним выглядит котенком. Это вдвойне касается женских особей. Посмотрите вокруг еще раз. Тут все друзья. Мы вместе проходили проверки на групповое выживание и, казалось бы, можем друг на друга положиться. Так? Но почитайте об экспедиции Доннера или о Первой венерианской! Кроме того, на вашей территории будет еще несколько групп, люди, которых вы совершенно не знаете. – Доктор Мэтсон вперил в Рода свой единственный глаз. – Мне, право, жаль, что некоторые из вас решились на этот экзамен, честное слово. Есть люди – по природе своей городские жители. Боюсь, мне так и не удалось вдолбить вам, что там, куда вы собираетесь, нет полисменов. И меня тоже не будет рядом, если вы совершите какую-нибудь глупую ошибку. Взгляд инструктора ушел в сторону, и Род задумался, не его ли тот имел в виду. Иногда ему казалось, что Мастер просто наслаждался, устраивая ему тяжелую жизнь. Однако он знал, что этот курс обязателен для всех, кто собирается работать во Внеземелье, ибо во Внеземелье полно таких мест, где ты или сообразителен, или мертв. Род решил пройти курс еще до колледжа – в надежде, что это поможет ему получить стипендию, – но он прекрасно понимал, что это не пустая формальность. Оглядываясь вокруг, Род задумался: теперь, когда Джимми выбыл, ему надо сговориться с кем-то еще. Впереди сидели рядом Боб Бакстер и Кармен Гарсиа. Их он отмел сразу: эти наверняка отправятся вдвоем. Они собирались стать врачами-миссионерами и планировали пожениться, как только смогут. Может быть, Иоганн Браун? Из него получился бы отличный напарник: силен, быстр и сообразителен. Однако Род не доверял ему и, кроме того, просто не был уверен, что тот захочет отправиться с ним вместе. Похоже, он совершил ошибку, не подружившись ни с кем, кроме Джимми. Эта зулусская девушка, Каролина, с совершенно непроизносимой фамилией… Сильна как бык и абсолютно бесстрашна. Но брать в напарники девушек… Они слишком часто принимают строгие деловые отношения за романтические гамбиты. Взгляд Рода двигался по рядам, но в конце концов он был вынужден признать, что в аудитории нет никого, кому он хотел бы предложить стать его напарником. – Проф, может, вы хоть намекнете? Брать с собой крем от загара? А может – мазь против обмораживаний ? Мэтсон усмехнулся: – Сынок, я рассказал вам все, что знаю. Место для проведения экзамена выбрано преподавателем из Европы, а я выбирал место для его класса. Но где это, я знаю не больше вашего. Так что можете прислать мне оттуда открытку. – Но… – Задавший вопрос парень вдруг замолк, потом резко встал. – Проф, это несправедливая проверка. Я выбываю. – Мы, конечно, думали о справедливости в последнюю очередь, но я не понимаю, почему все-таки испытания кажутся вам несправедливыми. – Нас могут забросить куда угодно… – Верно. – …на обратную сторону Луны, в вакуум. Или на планету с хлорной атмосферой. Или куда-нибудь посреди океана. Я даже не знаю, что с собой брать – скафандр или каноэ. Так что черт с ним, с этим экзаменом. В реальной жизни так не бывает. – Не бывает, значит? – вкрадчиво переспросил Мэтсон. – То же самое сказал Иона, когда его проглотил кит. Однако я могу дать вам кое-какие наводки. Испытания, по нашему мнению, может выдержать любой, у кого хватит сообразительности и сноровки. То есть мы не выбросим вас в ядовитую атмосферу или в вакуум без дыхательных аппаратов, а если вы окажетесь в воде, то берег будет близко. В таком вот духе. Я не знаю, куда именно вас отправят, но я видел список экзаменационных территорий для выпускников этого года. Любой достаточно сообразительный человек может там выжить. Ты должен понимать, сынок, что Совет по образованию отнюдь не стремится прикончить всех претендентов на ключевые профессии. Парень сел так же резко, как вскочил. – Уже передумал? – спросил инструктор. – Э-э-э… Да, сэр. Если испытания справедливые, я участвую. Мэтсон покачал головой: – Ты уже провалил экзамен. Свободен. В канцелярию можешь не заходить: я им сообщу. Парень начал было протестовать, но Мэтсон только мотнул головой в сторону двери и коротко произнес: – Вон. В аудитории повисло неуютное молчание, и лишь когда за неудачником закрылась дверь, Мэтсон оживленно продолжил: – Это курс прикладной философии, и здесь я решаю, кто готов к экзамену, а кто нет. Каждый, чье представление о мире складывается из понятий о том, каков он должен бы быть, а не каков он есть на самом деле, просто не готов к последнему экзамену. Научитесь расслабляться и проще относиться к ударам судьбы. Совсем ни к чему трепать себе нервы и тратить адреналин при каждом ее фортеле. Еще вопросы будут? Вопросы были, но вскоре стало понятно, что Мэтсон или в самом деле не знает, где именно будут проходить испытания, или твердо хранит эту информацию в тайне. Он также отказался давать советы по выбору оружия, сказав просто, что школьный оружейник будет готов выдать у ворот любое стандартное оружие, а все «нестандартное» – на усмотрение испытуемых. – Помните, однако, что самое лучшее оружие у вас между ушей, под скальпом. Разумеется, если оно заряжено. Группа начала расходиться. Род тоже встал, собираясь идти. Мэтсон поймал его взгляд и сказал: – Уокер, вы собираетесь сдавать экзамен? – Да, сэр, конечно. А что? – Зайдите, пожалуйста, ко мне. Он завел его в кабинет, закрыл дверь и сел за стол. Затем взглянул на Рода, передвинул зачем-то пресс-папье и наконец произнес: – Ты неплохой парень, Род… Но иногда, бывает, этого недостаточно. Род промолчал. – Скажи, пожалуйста, зачем ты сдаешь этот экзамен? – Сэр?! – Что «сэр»? – проворчал Мэтсон. – Отвечай на вопрос. Некоторое время Род глядел на него в недоумении, потому что они уже говорили на эту тему при зачислении на курс, но потом снова принялся рассказывать о своих планах получить профессию для работы во Внеземелье. – Мне обязательно нужно сдать «Выживание». Без этого я не смогу получить ученую степень даже по колониальному администрированию, не говоря уже о планетографии и планетологии. – Значит, хочешь стать исследователем? – Да, сэр. – Как я? – Да, сэр. Как вы. – Хм… Поверишь ли ты, если я скажу, что это была самая большая ошибка в моей жизни? – А? Нет, сэр. – Я, в общем-то, и не надеялся. Сынок, самое лучшее было бы – знать тогда то, что я знаю сейчас . Разумеется, это невозможно. Но поверь мне, ты родился не в том веке. – Как это, сэр? – Мне кажется, ты романтик. А время сейчас действительно очень романтичное, вот поэтому-то для романтиков теперь просто нет места. Теперь нужны практичные люди. Сто лет назад ты мог бы стать адвокатом, банкиром или профессором, а свои романтические порывы удовлетворять чтением приключенческих книг или мечтами о том, кем бы ты стал, если бы тебе посчастливилось родиться не в такое скучное время. Но сейчас романтика и приключения – часть повседневной жизни, а потому в этой жизни нужны очень практичные люди. – Но я-то чем плох? – Разговор уже начал раздражать Рода. – Ничем. Ты мне нравишься, и я не хотел бы, чтобы жизнь обошлась с тобой сурово. Однако для настоящего «выживалы» ты слишком сентиментален и слишком эмоционален. Мэтсон поднял руку, опередив его желание возразить. – Подожди-подожди. Я знаю, что ты можешь разжечь огонь при помощи двух сухих слов. И мне лучше других известно о твоих отличных показателях практически по всем предметам. Я не сомневаюсь, что ты сумеешь сделать фильтр для воды голыми руками и знаешь, с какой стороны растет на дереве мох. Но я не думаю, что ты достаточно осторожен, чтобы не купиться на «мировую с Медведем». – Мировую с Медведем?.. – Это просто фигура речи, не обращай внимания. Сынок, я думаю, тебе нужно отказаться от экзамена. Если будет необходимо, ты сможешь повторить этот курс в колледже. Род упрямо затряс головой, и Мэтсон тяжело вздохнул: – Я ведь имею право просто отстранить тебя. Может, именно так мне и следует поступить. – Но почему, сэр? – В том-то и дело, что я не могу объяснить тебе причину. По оценкам ты один из лучших моих учеников. – Он встал и протянул Роду руку. – Удачи. И помни: если жизнь загонит тебя в тупик, всегда поступай, как сочтешь нужным, и ни о чем не жалей.
Марширующие орды