Электрический вентилятор гнал воздух из угла, но, несмотря на его старания, в кабинете Рода Айронсайдса было безумно жарко. Он потянулся к серебристому термосу с ледяной водой, стоявшему на столе, но замер, так как сосуд вдруг заплясал на полированной поверхности. Потом задрожал стол. Зашелестели бумаги на нем. Завибрировали стены кабинета, зазвенели стекла в рамах. Дрожь продолжалась четыре секунды, потом все стихло. – Черт! – Род схватил трубку одного из трех телефонов, стоявших на столе. – Говорит начальник подземных работ. Соедини меня с лабораторией механики грунтов и побыстрее, пожалуйста. Он нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Дверь в соседний кабинет приоткрылась, из нее выглянул Дмитрий. – Ты почувствовал, Род? Судя по всему, серьезная авария. – Почувствовал. – Род услышал голос в трубке. – Доктор Вессел. – Питер, это Род. Есть данные? – Пока нет. Можешь подождать минуту? – Могу. – Род едва сдерживал нетерпение, но понимал, что Питер Вессел – единственный человек, способный разобраться в массе электронного оборудования лаборатории механики грунтов. Лаборатория являлась совместным научно-исследовательским проектом четырех основных золотодобывающих компаний, они вложили четверть миллиона рандов в исследования грунтов и сейсмической активности под давлением. Местом размещения лаборатории была выбрана шахта компании «Сондер дитч». Микрофоны и датчики Питера Вессела размещались на тысячах футов земной толщи, а магнитофоны и самописцы готовы были зафиксировать любое подземное колебание. Прошла еще одна минута, Род развернулся в кресле и принялся рассматривать гигантский шахтный копер № 1 высотой с десятиэтажный дом. – Давай, Питер, давай, – пробормотал он нетерпеливо. – У меня там двенадцать тысяч мальчиков. По-прежнему прижимая трубку к уху, Род взглянул на часы: – Два тридцать. Самое неподходящее время. Они все еще в забоях. Он услышал, как на другом конце взяли трубку, потом прозвучал почти извиняющийся голос Питера Вессела: – Мне очень жаль, Род, но произошел выброс породы под давлением силой семь баллов на глубине девять с половиной тысяч футов в секторе S7C2. – Черт! – Род бросил трубку и резко вскочил с кресла. Лицо его выражало решимость и гнев. – Дмитрий! – бросил Род все еще стоявшему в дверях помощнику. – Звонка ждать не будем. Аварийная ситуация высшей категории сложности. Семибалльный выброс с эпицентром точно в середине восточного длинного забоя на девяносто пятом уровне. – Пресвятая Дева Мария! – Дмитрий бросился в свой кабинет. Склонив покрытую черными как смоль кудрями голову над аппаратом, он начал обзванивать службы, причастные к ликвидации аварии высшей категории сложности. Больница… спасательная команда… главный специалист по вентиляции… кабинет генерального директора. Род отвернулся, и в этот момент в его кабинет вошел Джимми Патерсон – главный электрик. – Я почувствовал его, Род. Твое мнение? – Скверно. В кабинет стали заходить другие главные специалисты. Они закуривали, кашляли, переминались с ноги на ногу, но все не сводили глаз с белого телефона на столе Рода. Время тянулось мучительно медленно. – Дмитрий, – попытался разрядить напряжение Род, – ты предупредил, чтобы нас ждала клеть? – Да, нам подготовили «Мэри-Энн». – У меня на девяносто пятом уровне пять человек проверяли высоковольтный кабель, – сказал Джимми Патерсон, но никто не отреагировал на его слова. Все смотрели на белый телефон. – Дмитрий, тебе удалось найти босса? – Род нетерпеливо расхаживал перед своим столом. Теперь, когда в комнате были другие люди, был особенно заметен его огромный рост. – Он под землей, Род. Спустился в двенадцать тридцать. – Передай по всем станциям просьбу, чтобы он связался со мной. – Уже сделано. Зазвонил белый телефон. В первое мгновение резкий звон полоснул по нервам Рода, но уже в следующий момент трубка была поднята. – Начальник подземных работ… Он услышал лишь тяжелое дыхание на другом конце провода. – Говори, что случилось? – Все обрушилось… – прозвучало в ответ. – Все обрушилось к чертовой матери. – Голос был хриплым, грубым от страха и пыли. – Откуда ты говоришь? – спросил Род. – Они все еще там. Они кричат там. Из-под камней. Они стонут. – Назови свою станцию. – В тоне Рода появились металлические нотки. Он пытался пробиться к сознанию говорившего сквозь туман шока. – Весь забой обрушился на них. Весь проклятый забой. – Черт тебя возьми! – взревел Род. – Глупый ублюдок! Назови свою станцию. На минуту воцарилась тишина. Потом вновь раздался голос, более уверенный, немного раздраженный от выслушанного оскорбления. – Девяносто пятый уровень, главный штрек. Секция сорок три. Восточный длинный забой. – Мы идем. – Род положил трубку и схватил со стола желтый фибергласовый шлем с лампой. – Сорок третья секция. Обрушился висячий бок, – объявил он Дмитрию. – Жертвы? – спросил маленький грек. – Несомненно. Слышны крики из завала. Род надел шлем. – Остаешься здесь за старшего, Дмитрий.
Род, застегивая белый комбинезон, подошел к зданию копра. Машинально он прочитал вывеску над входом: БУДЬ НАЧЕКУ – ОСТАНЕШЬСЯ ЖИВЫМ С ТВОЕЙ ПОМОЩЬЮ ЭТА ШАХТА ПРОРАБОТАЛА 16 ДНЕЙ БЕЗ ЖЕРТВ «Снова придется менять цифры», – мрачно усмехнувшись, подумал Род. «Мэри-Энн» ждала их. В тесной клети, предназначавшейся для спуска и подъема спасательной и аварийной команд, уже стояли люди. Здесь размещалось не более сорока человек, и, хотя на шахте были еще две большие клети вместимостью до ста двадцати человек, в данной ситуации было достаточно и маленькой «Мэри-Энн». – Поехали, – сказал Род, войдя в клеть. Стволовой закрыл решетчатые двери. Раздался один звонок, два, и пол ушел из-под ног, а желудок прижало к ребрам. Спуск представлял собой нескончаемое падение в темноту. Гремела и лязгала клеть, менялись вкус и запах воздуха, они становились более химическими, искусственными, быстро повышалась температура. Род стоял, ссутулившись и прижавшись спиной к металлической решетке клети. Высота клети была всего шесть футов и три дюйма, а Род был значительно выше, особенно в шлеме. «Итак, – подумал он с яростью, – сегодня мы получим очередной счет от мясника». Он всегда приходил в ярость, когда земля требовала плату искалеченной плотью и переломанными костями. Вся изобретательность человека и опыт, полученные за шестьдесят лет глубинных шахтных разработок в Витуотерсрэнде, были направлены на то, чтобы цена, выплачиваемая кровью, была как можно ниже. Но когда вы уходите в толщу земли на глубины свыше восьми тысяч футов и вынимаете оттуда четверть миллиона тонн породы ежемесячно, вырабатывая наклонный пласт и оставляя за собой низкие и огромные по площади полости, расплата неизбежна. Напряжение в грунтах нарастает, точки приложения давлений меняются, пока ситуация не становится критической, и тогда происходят обвалы, погибают люди. Род едва не потерял равновесие, когда клеть начала торможение и наконец остановилась у ярко освещенной станции на шестьдесят шестом уровне. Здесь всем следовало перейти к другому стволу – вспомогательному. Дверь открылась, и Род зашагал по главному ярко освещенному штреку, напоминающему размерами железнодорожный тоннель. Аварийная команда шагала следом. Никто не бежал, но в движениях каждого чувствовалась едва сдерживаемая нервная энергия людей, идущих навстречу опасности. Род вел всех к вспомогательному стволу. Есть предел глубины, до которой возможно пробурить ствол, служащий для подъема и спуска людей в клети, подвешенной на стальном тросе. Этот предел составляет примерно семь тысяч футов. На этой глубине следует начинать все сначала. Вырубать помещение для копра в породе и бурить новый ствол – вспомогательный. Вспомогательная клеть уже ждала их. Все встали плечом к плечу, загремела закрывающаяся дверь, и снова захватывающее дыхание падение в темноту. Вниз, вниз, вниз. Род включил фонарь. В воздухе запрыгали крошечные пылинки, а ведь раньше он был практически стерильным. Пыль! Один из смертельных врагов горняка. Пыль от обвала. Вентиляция пока не успела очистить воздух. Падение казалось бесконечным. Поднималась температура и увеличивалась влажность, лица вокруг, как черные, так и белые, заблестели от пота. Пыли стало еще больше, кто-то закашлялся. Мелькали ярко освещенные станции – 76, 77, 78 – вниз, вниз. Пыль превратилась в туман. 85, 86, 87. Никто не произнес ни слова с самого начала спуска. 93, 94, 95. Торможение и остановка. Загрохотала дверь. Они опустились на глубину 9500 футов. – Вперед! – сказал Род.
В помещении девяносто пятой станции толпились люди, человек сто пятьдесят, возможно, двести. Грязные после работы в забое, в пропитанной потом одежде, они смеялись и болтали с несдержанностью людей, только что избежавших смертельной опасности. На свободном пространстве в центре помещения лежали пять носилок, на двух из них ярко-красные одеяла закрывали лица людей. Лица трех оставшихся выглядели так, будто их только что присыпали мукой. – Двое, – пробормотал Род, – пока. На станции царил беспорядок, люди бесцельно бродили взад-вперед, каждую минуту из неповрежденных, но потенциально опасных штреков прибывали новые горняки. Род быстро огляделся и узнал одного из своих мастеров. – Макги! – закричал он. – Командуй здесь. Рассади всех по очереди. Начнем эвакуацию смены немедленно. Скажи там, на подъемнике, что сначала я хочу эвакуировать раненых. Он подождал немного, чтобы убедиться в том, что Макги уже контролирует ситуацию, и взглянул на часы. Два пятьдесят шесть. Он с изумлением понял, что прошло всего двадцать шесть минут с того момента, как он почувствовал толчки у себя в кабинете. Макги удалось навести на станции некое подобие порядка. Он кричал что-то в телефонную трубку, требуя от имени Рода первоочередной эвакуации людей со станции 95. – Отлично, – сказал Род. – Вперед! – Он повел людей в штрек. Пыль висела плотно. Он закашлялся. Висячая стена проходила здесь совсем низко. Ему пришлось пригнуться, и он вдруг подумал о неудачном выборе термина для потолка выработки – «Висячая стена». Название навевало мысли о виселице или в лучшем случае привлекало внимание к миллионам тонн породы, висящих над головой. Штрек разветвился, и Род не задумываясь повернул направо. В его голове находилась точная трехмерная карта тоннелей протяженностью в сто семьдесят шесть миль, составляющих разработки шахты «Сондер дитч». Штрек привел к Т-образному перекрестку. Ответвления были уже и ниже. Правый вел к секции 42, левый – к секции 43. Пыль висела в воздухе так плотно, что видимость снизилась до десяти футов. – Здесь вентиляция вышла из строя. – Род крикнул через плечо: – Ван дер Берг! – Здесь, сэр. – Старший аварийной команды подошел ближе. – Мне нужен воздух в этом штреке. Займитесь этим. При необходимости используйте брезентовые рукава. – Слушаюсь, сэр. – Затем я хочу, чтобы подали давление в водопровод и убрали эту пыль. – Слушаюсь. Род повернулся к штреку. Здесь пол, или, как называют его горняки, подошва, был неровным, шаг пришлось замедлить. Вскоре они подошли к ряду стальных вагонеток, груженных рудой и брошенных посреди штрека. – Немедленно убрать их отсюда, – бросил через плечо Род, не замедляя шага. Еще пятьдесят шагов, и он замер на месте. Почувствовал, как встали дыбом волосы на руках. Сколько раз он слышал этот звук, но привыкнуть к нему было невозможно. На умышленно грубом языке горняков таких людей называли «пискунами». Эти звуки издавал взрослый мужчина, у которого ноги были раздроблены сотней тонн породы, позвоночник, возможно, сломан, нос и рот забиты пылью, а разум выведен из строя смертельной опасностью положения. Он звал на помощь, призывал Бога, звал жену, детей или мать. Род вновь двинулся вперед, а звук становился все громче и громче, ужасный звук, почти нечеловеческий, то переходящий от рыданий и бормотания к тишине, то вдруг взрывающий эту тишину леденящим кровь воплем. Впереди в тоннеле показались люди – темные силуэты в пыльном тумане. Их фонари пронзали этот туман лучами желтого, фантастического, искаженного света. – Кто здесь? – спросил Род, и люди узнали его голос. – Слава Богу! Слава Богу, вы пришли, мистер Айронсайдс. – Кто ты? – Барнард. Сменный мастер сорок третьей секции. – Доложи о разрушениях. – Висячая стена всего забоя обрушилась. – Сколько человек было в забое? – Сорок два. – Сколько осталось сейчас? – Пока обнаружили шестнадцать человек невредимыми, двенадцать легкораненых, трех тяжелораненых и двух покойников. «Пискун» закричал снова, но голос его значительно ослабел. – Что с ним? – спросил Род. – Двадцатитонный камень упал на поясницу. Сделал уже два укола морфия. Пока не помогло. – К забою есть проход? – Есть небольшая дыра. – Барнард направил луч лампы на груду обломков голубоватого кварцита, перегородившую штрек как рухнувшая стена сада. Там была видна дыра, сквозь которую, возможно, мог проскочить фокстерьер. Из дыры пробивался рассеянный свет, доносились звуки передвигаемых камней, приглушенные голоса людей. – Барнард, сколько человек у тебя там работает? – Я… – Барнард медлил с ответом, – я думаю, человек десять – двенадцать. Род схватил его за грудь и едва не оторвал от земли. – Ты думаешь! – Лицо Рода побелело от ярости. – Послал туда людей, даже не записав их номера? Послал двенадцать моих мальчиков для того, чтобы спасти девять? – Род рывком оторвал сменного мастера от земли и прижал к стене штрека. – Ублюдок! Ты же знаешь, что те девять уже превратились в фарш. Ты знаешь, что забой опасен как никогда, и посылаешь двенадцать человек за фаршем, даже не записав их номера. Как мы узнаем, кого искать, если снова произойдет обвал? – Род отпустил мастера и отошел назад. – Немедленно выведи всех из забоя. – Но, мистер Айронсайдс, генеральный директор там. Мистер Леммер там. Он инспектировал забой. Род опешил на мгновение, потом прорычал: – Да хоть сам президент республики. Выводи людей. Начнем сначала, но по всем правилам. В течение нескольких минут спасатели были отозваны и начали вылезать из дыры – белые от пыли, похожие на опарышей, вылезающих из гнилого сыра. – Хорошо, – сказал Род. – Я рискну только четверыми одновременно. Среди совершенно белых, словно мельники, людей он быстро отобрал четверых, в том числе огромного чернокожего с бронзовым значком босс-боя на плече. – Большой Король, и ты здесь? – спросил Род на фаникало – языке горняков, позволяющем общаться людям множества этнических групп. – Я здесь, – ответил Большой Король. – Хочешь получить очередную награду? Месяцем раньше Большой Король спустился по канату на глубину двести футов за телом белого горняка. Награда за храбрость от компании составила 100 рандов. – Кто думает о наградах, когда земля пожрала плоть людей? – мягко упрекнул Рода Большой Король. – Сегодня, впрочем, не работа, а забава для детей. Нкози пойдет в забой? – Это был уже вызов. Место Рода было не в забое. Он был координатором, организатором. Тем не менее не ответить на вызов он не мог. Ни один банту не поверит, что он не испугался и послал на смерть других людей. – Да. Я пойду в забой. И он повел людей в забой. Род едва смог протиснуться в дыру и оказался в помещении размером со среднюю комнату, правда, потолок был всего три с половиной фута высотой. Он быстро скользнул по нему лучом лампы и понял, насколько опасна ситуация. Весь потолок был испещрен трещинами, горняки называли их «гроздьями винограда». – Просто прелестно. – Род быстро опустил лампу. «Пискун» находился от Рода на расстоянии вытянутой руки. Его тело, от поясницы и выше, торчало из-под камня размером с «кадиллак». Кто-то обмотал его тело красным полотенцем. Сейчас он затих и не шевелился. Но как только его коснулся луч лампы Рода, поднял голову. Взгляд его был лишен рассудка, по лицу струился пот от ужаса и безумия. Рот широко раскрылся, глубокий и розовый, на черном фоне лица. Он начал кричать, но вдруг звук захлебнулся в потоке хлынувшей изо рта крови. Род не мог отвести взгляда от этой ужасной картины: банту с откинутой назад головой, с широко открытым ртом, из которого, как дождевая вода из горгульи, хлещет кровь. Постепенно голова повисла, лицо ткнулось в пыль. Род подполз к нему, приподнял голову и подложил под нее красное одеяло. На руках осталась кровь, и он вытер ее о комбинезон. – Три, – произнес он, – пока. – И, оставив умершего, пополз вперед к обвалившемуся забою.
Электрический вентилятор гнал воздух из угла, но, несмотря на его старания, в кабинете Рода Айронсайдса было безумно жарко.