Невольно рассмеявшись, Карла сказала: – Это не мой ребенок! Сестра бросила на нее испуганный взгляд: – Боже мой! Как нехорошо получилось! Она приняла младенца из рук Карлы и поспешила уйти из палаты. – Некоторым они все кажутся на одно лицо, – сказала женщина с соседней кровати, больная тяжелой формой нейродермита. У Карлы уже прошел опоясывающий лишай, и ей разрешили повидаться с ребенком. Целую неделю она с нетерпением ждала этой встречи. – А у вас есть дети? – спросила Карла соседку. Она еще не знала, как ту зовут: новую соседку поместили к ней в палату только сегодня. Женщина была приблизительно одного возраста с Карлой, – во всяком случае, ей было не больше тридцати пяти. Как и предполагала Карла, она помотала головой: – Нету, и не хочу заводить. Для меня они тоже все на одно лицо. – Она широко улыбнулась. – Элла Мартинек. – Элла Мартинек? – Карла даже привстала с подушек. – Та самая? Фотограф? Элла кивнула и посмотрела на нее с любопытством: – Вы интересуетесь фотографией? – Карла Арним, – представилась Карла. Теперь уже удивилась Элла. – Не может быть! – воскликнула она и закрыла лицо руками. – Надо же было встретиться, когда я так ужасно выгляжу! Карла засмеялась: – Да и я тоже не причесана и не в костюме от Шанель. Не закрывайте лицо! Ничего особенно ужасного. На самом деле это действительно выглядело ужасно. Тем более для молодой женщины. Карла ее хорошо понимала. Нейродермитом была изуродована вся левая сторона лица и почти вся шея. Плечи Карла не видела. На Элле была пижамная кофта с длинными рукавами, но всю кисть левой руки покрывали пятна. Наверное, поэтому она и не хочет детей. Боится, что передаст им болезнь по наследству. Или не решается вступать в серьезные отношения с мужчиной, стыдясь постоянных вспышек нейродермита и опасаясь, что вечные походы к врачам и больницы окажутся для партнера слишком трудным испытанием. Женщины разговорились. Речь зашла о нынешнем проекте Эллы: она недавно вернулась из Лондона, где пробыла довольно долго, сопровождая панк-группы и делая портреты участников. Потом обсудили предстоящие аукционы, намеченные Карлой. Побеседовав на общую тему об умершей в прошлом году Ли Миллер , они перешли на жизнь домохозяек, порассуждали о депрессии и по ходу дела обнаружили, что у них есть общие знакомые. Женщины всласть посудачили, и за разговорами Карла даже не заметила, как пролетело время. Что-то очень уж долго не возвращается сестра, ушедшая за ребенком на отделение, где лежат груднички. И только когда в палату вошел доктор в сопровождении сестры, которая с изумленным выражением на лице несла за ним младенца, Карла подумала: «Надо же было столько времени провозиться!» – Госпожа Арним, – с лучезарной улыбкой обратился к Карле доктор. – Вот мы и ваша дочка. Но только это была не Фелисита, опять не она. – Что это – тот же самый ребенок, которого вы мне только что приносили? – растерянно спросила Карла. – Это ваша Фелисита, – сказал доктор и ободряюще кивнул явно смущенной сестре. – Я-то уж, наверно, как-нибудь узнаю собственную дочь, а эта девочка не моя. Вы перепутали детей, – заявила Карла, сама удивляясь, как спокойно произносит эти слова. Доктор, не спрашивая разрешения, присел у нее в ногах на край кровати: – В данное время на отделении грудных детей у нас находится только один шестимесячный младенец женского пола. У всех детей есть ленточка. Вот посмотрите. Врач наклонился и осторожно взял младенца за левую ручку, чтобы показать Карле ленточку. Карла протягивала ему девочку на вытянутых руках, словно ожидая, что он заберет у нее ребенка, но он этого не сделал. – Тут написано имя вашей дочери, – объяснил он спокойно и снова одарил ее улыбкой. – Так что все в порядке. Никто не перепутал младенцев, девочка здорова и вела себя молодцом. Разумеется, малютка по вас скучала. Ребенок заплакал. Карла рефлекторно начала его укачивать, но затем опять отстранила от себя: – Заберите ее, пожалуйста. Это не моя дочь. Карла попыталась подавить поднимающуюся в душе панику. Увидев, что лицо врача приняло строгое выражение, а сестра, отвернувшись, отошла к окну, она не выдержала: – Да заберите же вы у меня наконец этого ребенка! – крикнула она, отстраняя орущего младенца как можно дальше от себя. Сестра кинулась к ней, выхватила ребенка, бережно взяла на руки и принялась унимать заливающуюся плачем девочку. – Этот ребенок – не мой, – сказала Карла дрожащим голосом, слезы неудержимо хлынули у нее из глаз. – Где моя дочь? Или вы будете утверждать, что не знаете, где она находится? Вы не смеете вот так взять и забрать у меня ребенка! Довольно рассиживаться! Надо самой пойти посмотреть. Вмиг одеяло было откинуто. Она так быстро вскочила с кровати, что врач еле успел ее задержать. – Госпожа Арним! Мы пойдем с вами вместе. Договорились? Вы сама увидите, что мы ничего не перепутали. Обещаете мне успокоиться? Или дать вам лекарство? Карла уже почувствовала, что здесь происходит что-то, чего она не в силах остановить. Она рывком распахнула дверь и бегом бросилась по коридору, ошиблась дорогой, кинулась назад и наконец очутилась перед большой стеклянной перегородкой, за которой лежали новорожденные. Вслед за ней подоспел врач: – Госпожа Арним! Давайте спокойно посмотрим всех детей на отделении. Согласны? – Он легонько подхватил ее за локоть и провел в помещение. Ни одного малыша в возрасте Фелиситы! – Этого не может быть, – сказала Карла, обходя одну за другой все кроватки. – Где моя дочь? Сестра с ребенком на руках присоединилась к обходу. Дитя успокоилось. Сестра поглаживала его по спинке, не спуская с Карлы испуганных, округлившихся глаз. – Вы тут чего-то напортачили, а теперь решили подсунуть мне чужого ребенка? Ведь так? – Прошу вас, – начал врач и на этот раз взял ее за плечо. – Сделаю-ка я вам лучше укольчик, в процедурной мы все обсудим. Договорились? Карла пристально смотрела на него. Взглянув еще раз на ребенка, которого сестра укладывала в кроватку, она снова перевела взгляд на врача. – Вы хотите, чтобы я присмирела? – спросила она тихим голосом. – И уколы, которые мне делали в последние дни, тоже были для того, чтобы я вела себя тихо? Он замахал на нее руками и отрицательно помотал головой: – Вы все совершенно превратно поняли. Мы хотели… – Вы похитили моего ребенка! – крикнула Карла. – Или что-то случилось с Фелиситой? Может быть, она умерла, а вы это от меня скрываете? Что вы сделали? – По ее лицу струились слезы. – Пойдемте же отсюда в процедурную. Врач покрепче ухватил ее за плечо, силком вывел из помещения, торопливо запер за собой дверь. – И прекратите наконец этот крик. Подумайте о детях. Она стряхнула его руку: – Я думаю о своем ребенке! Вы отняли у меня моего ребенка! Не помня себя, она набросилась на врача с кулаками, как слепая, продолжала молотить руками и ногами и никак не могла остановиться. Он закрывался от побоев руками. Ему некуда было бежать, она загнала его в угол между кабинкой для переодевания и смотровым креслом. Один раз она угодила ему кулаком в нос, потом в зубы, показалась кровь. Так продолжалось, пока кто-то не схватил ее сзади и не оттащил от него. Откуда ни возьмись рядом возник второй, отбиться от двоих у нее не было ни малейшего шанса. Карла закричала, требуя вернуть дочь, увидела лежащего на полу врача с окровавленным лицом, склонившуюся над ним сестру, которая с ужасом на нее обернулась. Затем ощутила впивающуюся в тело иглу, почувствовала, как вся вдруг обмякла, перед глазами все подернулось туманом, и голос перестал ее слушаться – на нее накатила такая усталость, что она не могла говорить даже шепотом. И тут все погрузилось в мягкую, беззвучную тьму. ------------- "Скачайте книгу в нужном формате и читайте дальше"
Невольно рассмеявшись, Карла сказала:
