Камчатка. 21 августа, полдень Камчатский полигон «Кроноцкий» для испытаний геофизического оружия был создан ещё в середине девяностых годов прошлого века. Проводились ли испытания и чем закончились, знали только те, кто их планировал и проводил. Но в августе этого года на полигоне появились другие военные специалисты, разрабатывающие так называемое вакуумное оружие; среди его конструкторов оно получило название «дыробой». Испытания «дыробоя» состоялись двадцать первого августа в двенадцать часов дня. Были предприняты беспрецедентные меры безопасности, секретность мероприятия обеспечивал специальный батальон охраны Министерства обороны, и о настоящем положении дел знали лишь несколько человек в стране, ответственных за разработку новейших систем оружия. Персонал же полигона считал, что на Камчатку прибыли геофизики для проведения очередных «стрельб», что превратилось уже в рутинную проверку техники измерений, вошло в норму и никого особенно не волновало. Между тем на полигон прилетели не только министр обороны и начальник научно-технического управления ФСБ, но и физики, чьи идеи легли в основу разработки «дыробоя». Среди них был и «отец» вакуумной энергетики Владимир Леонтьев, а также конструктор «дыробоя», – официально изделие именовалось «поляризатором вакуумных осцилляций», – Роман Злотниченко, совсем молодой, тридцати четырёх лет, но уже доктор технических наук и лауреат многих премий. Полигон «Кроноцкий» расположен в западной части Камчатки, на берегу красивого и чистого Кроноцкого озера. Озеро полукольцом окружают шестнадцать вулканов, сидящих на высоких платообразных фундаментах – долах. Высота долов достигает тысячи четырёхсот метров, а самый высокий здешний вулкан – Кроноцкая сопка поднимается вверх на три с половиной километра. Из всех этих вулканов лишь пять считаются действующими, хотя выбрасывают в воздух только пар и газы. Однако в последние годы начали просыпаться и остальные, давно потухшие, да и землетрясения в этом районе стали происходить чаще, что, естественно, было связано с испытаниями геофизического оружия, генерирующего направленные пучки электромагнитных и спин-торсионных полей. Группа учёных-физиков и конструкторов «дыробоя» расположилась там же, где базировался и центр управления полигоном, охраняемый спецподразделением Министерства обороны. На берегу озера были установлены сборные домики для проживания делегации, а к подземному бункеру центра управления гостей доставлял небольшой электропоезд, нырявший в тоннель на северном берегу озера. Сам «дыробой» был установлен на склоне сопки Медвежья, представлявшей собой голый каменный бугор, испещрённый рытвинами и трещинами. Когда-то в древности сопка тоже была вулканом и выбросила столько серного ангидрида, что ни деревья, ни кустарники, ни травы на ней не росли. Лишь подножие окружало кольцо кедрового стланика и вереска. В двенадцать часов дня начальник полигона генерал Уткин доложил министру обороны, что всё готово к испытаниям, и тот кивнул: – Начинайте. Московские гости расположились в центре зала управления, перед большим плоским экраном, показывающим склон сопки и бронетранспортёр, на борту которого высилась установка вакуумного поляризатора, похожая на лазерный излучатель и на старинную пушку одновременно. Её ствол смотрел под углом сорок пять градусов к основанию сопки. Во избежание неприятных сюрпризов решено было «просверлить вакуум», а заодно и горные породы под сопкой на глубину километра и по направлению к ядру Земли, хотя и не строго по радиусу к нему. В зале прозвучал гудок. Все разговоры стихли. Учёные замерли, впившись глазами в экран. Раздался равномерный стук метронома. На десятой секунде руководитель испытаний коротко сказал: «Пуск!» – и нажал на красную кнопку включения «дыробоя». Дуло «пушки», обмотанное стеклянной спиралью, покрылось слоем неярких в свете дня искр и плюнуло сгустком горячего воздуха – с виду, так как импульс «поляризации вакуума» напоминал струение раскалённого воздуха над нагретым асфальтом и был почти не виден. Раздался странный скрежещущий вопль, от которого у всех присутствующих в зале управления, упрятанном в недрах скал на глубине двадцати метров, завибрировали кости черепа. Люди схватились за уши. Министр обороны выругался. Что-то быстро проговорил Леонтьев, обращаясь к непосредственному конструктору «дыробоя». Речь шла о каких-то «нелинейных деформациях вакуумного поля». – Предсказанное нарушение конфайнмента, – коротко ответил физику Злотниченко. «Струя нагретого воздуха» вонзилась в склон сопки, вспухло и расплылось струйками сизое дымное кольцо. «Пушка» погасла. – Эксперимент закончен, – лаконично доложил министру руководитель испытаний. Все разом задвигались, заговорили, перебивая друг друга. – Я думал, эта штука эффективней сработает, – проворчал министр. – Наоборот, слишком много шума, – возразил учёный. – В канале разряда возникает лавинообразный процесс распада квантонов пространства на монополи, которые в свою очередь разрушают кварки. Процесс этот не должен сопровождаться значительными звуковыми и световыми эффектами. – Что же мы тогда слышали? Не глюк же, в самом деле. – Глюком мы называем распад кварков и глюонов на кванты энергии. Проанализируем его параметры и выясним причины звукового удара. – А посмотреть на ваш «дыробой» поближе можно? Леонтьев повернулся к коллеге. – Радиация? – Практически в норме. – Пойдёмте, обследуем место удара. Через полчаса присутствующие на эксперименте в сопровождении начальника полигона взобрались на складку дола и подошли к бронетранспортёру с установкой вакуумного поляризатора. – Ну и где результат? – хмыкнул министр. – Вот, – показал рукой один из специалистов в камуфляже, прибывший к установке раньше. В каменном бугре напротив БТР зияло круглое отверстие диаметром с кулак, окружённое сеточкой трещин. – И это всё? – Так точно! – вытянулся руководитель испытаний. – Я думал… – министр пошевелил пальцами, – здесь будет нечто вроде кратера… – Мощность импульса невелика… – начал оправдываться Злотниченко. – Главное, что поляризатор работает, – перебил его Леонтьев. – По всей длине канала произошёл кварк-глюонный распад материи, чего мы и добивались. – А в броне ваш «дыробой» сможет пробить дырку? – Разумеется. – И на каком расстоянии мы сможем уничтожать бронетехнику противника? – Теоретически на любом, но в данном случае импульс был рассчитан на километровую глубину затухания. Сейчас проверим и выясним. – Что ж, неплохо. Продолжайте работу. – Министр бросил взгляд на несолидную дырку в каменном бугре и направился к подножию сопки, где его и свиту ждал вездеход. Злотниченко и Леонтьев задержались возле группы испытателей, облепивших бронетранспортёр. – Миша, какова глубина канала? – поинтересовался конструктор «дыробоя». – Меряем, – отозвался руководитель эксперимента. – Нет эха… но должно быть не меньше километра, без сомнений. Он ошибался. Длина пробитого в горных породах канала была гораздо больше, хотя никто из специалистов этого ещё не знал.
Москва. 22 августа, полночь Трофима Вепрева разбудил звонок. «Какого чёрта?! – ругнулся он в душе, дотягиваясь до трубки телефона. – Я же в отпуске…» – Слушаю, Вепрев. – Майор, срочно в управление! – раздался в трубке глуховатый голос полковника Старшинина. – Через час должен быть у меня как штык. – У меня утром билет на самолёт… – заикнулся Вепрев, надеясь, что замначальника управления пожалеет сотрудника и даст отбой. – В Сочи лечу… а что случилось, Иван Поликарпович? – Убиты военспецы, занимавшиеся разработкой импульсного оружия, покушались на министра обороны, он жив, но в реанимации… короче, быстро в контору, одна нога там, другая здесь! Будем работать. – Блин! – сказал Вепрев расстроенно, поправился: – Слушаюсь, товарищ полковник! Положил трубку, попрощался с мечтой об отдыхе на море. – Вот гадство! Надо было вчера улететь… Через полчаса он уже ехал по Москве в Управление военной контрразведки, где работал следователем по особо важным делам. Полковник Старшинин, за глаза называемый подчинёнными Старшиной, худой, костистый, мосластый, длиннолицый, с полуседыми волосами ёжиком, ждал его в своём кабинете. Кроме заместителя начальника управления, там же сидел неприметный человечек в бежевом летнем костюме, с лицом мелкого клерка. Но стоило заглянуть ему в глаза, умные, рассеянно-ждущие, как бы проваливающиеся в себя, и становилось ясно, что этот человек далеко не так прост, как кажется. – Знакомьтесь, – отрывисто бросил Старшинин. – Майор Трофим Вепрев, бывший рэкс, «важняк». Борис Константинович Шелест, кандидат физматнаук, заведующий нашей лабораторией в Красноярске-66. Трофим Тарасович, ты знаешь что-нибудь о теории УКС? – Нет, – качнул головой Вепрев. Старшинин посмотрел на гостя. – Теория упругой квантованной среды, – неожиданным басом отозвался тот, – разработана всего двадцать лет назад, Вадим Петрович – её апологет. – Вадим Петрович? – Тот, кого убили. – Борис Константинович является учеником Леонтьева, – добавил полковник. – Он расскажет, над чем работали Леонтьев и Злотниченко. – Мы работали… – Шелест запнулся. – Ему можно рассказывать всё, – кивнул Старшинин. – У него «красный» карт-бланш. – В общем, мы работали над практическим использованием эффекта Ушеренко. Вадим Петрович пошёл дальше… – Что такое эффект Ушеренко? – спросил Вепрев. – Эффект сверхглубокого проникновения твёрдых микрочастиц размером от одного до тысячи нанометров в твёрдые преграды. При этом происходит аномально высокое выделение энергии, примерно как при ядерном распаде. Леонтьев доработал теорию УКС в области энергетических вакуумных взаимодействий, и на базе его расчётов мы создали УКС-излучатель, в луче которого амплитуда вакуумных осцилляций становится такой большой, что начинают разрушаться не только ядра атомов, но и элементарные частицы, вплоть до кварков. Контрразведчики переглянулись. – Ты всё понял? – поинтересовался Старшинин. – Я закончил радиотех, – пожал плечами Вепрев, скептически поджал губы. – Но до сих пор никому из учёных не удавалось не то что разрушить кварки, но даже растащить, расщепить элементарные частицы на отдельные кварки. Это явление называется конфайнментом. – Вы меня приятно удивили, – пробасил Шелест, благожелательно глянув на майора. – Это верно, кварки, свёрнутые в протоны, нейтроны и электроны, невозможно отделить друг от друга обычными методами, но мы обошли этот закон, открыв явление нелинейной квантовой «расшнуровки» частиц. – Всё равно не понимаю… – Идём дальше, – поднял ладонь Старшинин. – Углубляться в теорию нет времени. Если совсем коротко, Леонтьев и Злотниченко создали генератор… – Поляризатор, – поправил учёный. – …Поляризатор вакуума, названный «дыробоем», и испытали его на полигоне. После чего и произошли нападения на разработчиков и на тех, кто присутствовал при запуске «дыробоя». Исчезли все расчёты, схемы и чертежи установки. Кстати, сам «дыробой» наполовину сгорел, по оценкам инженеров – из-за короткого замыкания. Однако не верю я в скоропостижные короткие замыкания. Мы закрыли полигон, оттуда ни одна душа не выскользнет, надо лететь. Вепрев вопросительно поднял бровь. – Испытания прошли успешно? – В общем-то, да. – Шелест смущённо почесал кончик носа. – Хотя и не без сюрпризов. – Что вы имеете в виду? – Понимаете, мощность импульса была рассчитана так, что длина канала, пробитого «дыробоем» в горных породах, не должна была превысить одного километра. На деле же оказалось, что канал намного длиннее. – Насколько? Учёный снова взялся за нос. – Если верить измерителям, он достиг ядра. – Ядра чего? – не понял Старшинин. – Ну, не атома же, – усмехнулся Шелест. – Ядра Земли, конечно. И это странно. Мы такого не ожидали. Надо тщательно проанализировать результаты и попытаться объяснить, что произошло. – Представляешь? – посмотрел на майора Старшинин. – С такой пушкой можно будет выводить из строя технику противника на расстоянии в тысячу километров. – Шесть тысяч, – флегматично поправил его завлаб. – Радиус Земли равен шести с лишним тысячам километров. Я вообще считаю, что наши расчёты неточны и канал на самом деле длиннее, чем мы себе представляем. – Почему? – заинтересовался Вепрев. – Потому что при пробое происходит не сферическая деформация вакуума, как при рождении волны гравитационного поля, а векторная, с возникновением самофокусирующегося солитона… – Это не главное, – перебил Шелеста полковник. – Доработка теории – ваша забота, расследование – наша. Майор, убийством физика Леонтьева и покушением на министра, – на них напали уже в Москве, – будет заниматься бригада Скворцова, тебе же придётся лететь на Камчатку и разбираться с техникой и теми, кто её обслуживает. Самолёт через два часа. С тобой полетит капитан Лазарев из научно-технического управления и Борис Константинович. Вепрев посмотрел на военспеца. Тот сморщился, развёл руками. – Прошу прощения, попутчик я скучный, придётся потерпеть. – Ничего, не красна девица, потерпит, – буркнул Старшинин. ------------- "Скачайте книгу в нужном формате и читайте дальше"
Камчатка. 21 августа, полдень 
