Северо-восток Камбоджи Сезон дождей Сентябрь 2006 года
Вертолет Красного Креста приземлился в условленное время. Гнездившаяся на высоком плоскогорье деревушка, окруженная лесом, насчитывала около сотни неказистых бревенчатых домиков. Местечко казалось забытым, затерянным во времени и пространстве, слишком далеким от туристических зон Ангкора и Пномпеня. Воздух был влажным, жидкая грязь покрывала землю. Пилот не стал выключать двигатель. Его задачей было доставить в город группу медицинских работников гуманитарной помощи. При нормальной погоде это было несложно. Но на дворе уже стоял сентябрь, и проливные дожди, не прекращавшиеся ни на минуту, осложняли управление вертолетом. Топлива оставалось немного, только на обратную дорогу. Если не задерживаться… Два хирурга, анестезиолог и медсестры выбежали из импровизированного диспансера. За последние недели они посетили несколько крошечных деревень. В этом удаленном уголке мира, полном опасностей, угрожающих человеческой жизни, они лечили больных малярией, СПИДом и туберкулезом, ставили протезы… По знаку пилота четверо медработников забрались в вертолет. Последний же, мужчина лет шестидесяти, немного отстал, глядя на группу камбоджийцев, окруживших готовую к взлету машину. Он никак не мог решиться сесть в кабину. — Пора, доктор! — прокричал пилот. — Если мы не вылетим сейчас, вы опоздаете на самолет. Врач наклонил голову, соглашаясь. Он уже собирался забраться на подножку, когда увидел ребенка на руках у старика. Сколько лет было мальчику? Два годика? От силы три. Его маленькое личико пересекал вертикальный рубец, который расщеплял верхнюю губу. Этот врожденный порок обрекал ребенка на пожизненное питание кашей и супами и исключал для него всякую возможность говорить. — Поторопитесь, пожалуйста, доктор! — попросила медсестра. — Мальчика надо оперировать! — ответил он, пытаясь перекричать шум вращающихся над их головами лопастей вертолета. — У нас нет времени! Дороги размыты дождями, а вертолет сможет прилететь за нами только через несколько дней! Но врач не двигался с места, не в силах оторвать взгляд от ребенка. Он знал: согласно древним обычаям, родители часто бросали больных детей. А оказавшись в приюте, малыши редко попадали в приемные семьи: кому нужны отстающие в развитии дети? Медсестра попыталась образумить доктора: — Послезавтра в Сан-Франциско вас ждут. У вас очень плотный график: операции, конференции и… — Отправляйтесь без меня, — решительно произнес врач, отходя от вертолета. — Тогда я тоже остаюсь, — сказала медсестра, спрыгнув на землю. Ее звали Эмили. Молодая американка работала вместе с доктором в той же больнице. Пилот вздохнул и покачал головой. Вертолет поднялся в воздух и замер на несколько секунд, перед тем как взять курс на запад. Врач взял бледного, съежившегося ребенка на руки и в сопровождении медсестры отнес его в диспансер. Попытался отвлечь и успокоить мальчика разговорами, а затем сделал анестезию. Как только ребенок погрузился в сон, доктор с помощью хирургического ножа отсоединил две половинки мягкого нёба и сшил их вместе. То же он проделал и с губами, чтобы мальчик мог нормально улыбаться и говорить.
Закончив операцию, врач вышел на веранду, устланную сухими листьями. Операция была долгой. К тому же он не спал два дня. Доктор почувствовал, как накатила усталость. Он сел, закурил и внимательно осмотрелся. Дождь уже закончился, и в просвет между облаками полился ослепительный поток пурпурно-оранжевого света. Доктор не жалел, что остался. Каждый год он выезжал на несколько недель в Африку или Азию под эгидой Красного Креста. Эти акты гуманитарной помощи, конечно, отражались на здоровье, но были ему необходимы, так как позволяли вырваться из размеренной и тоскливой жизни заведующего отделением одной из калифорнийских больниц. Давя окурок в пепельнице, доктор ощутил за спиной чье-то присутствие. Повернувшись, он увидел старика — того самого, который при отправлении вертолета держал на руках больного ребенка. Вождь местного племени, Кмер. Старик был одет в национальную одежду, спина его была ссутулена, а лицо испещрено морщинами. В качестве приветствия он поднес к подбородку сложенные вместе ладони и посмотрел врачу прямо в глаза. Потом жестом пригласил следовать за ним. В хижине старый камбоджиец предложил мужчине стакан рисовой настойки. И только тогда произнес первые с момента их встречи слова: — Его зовут Лу-нан. Врач понял, что речь идет о мальчике, которого он только что прооперировал. — Спасибо, что позаботились о ребенке, — добавил старик. Доктор скромно принял это простое, но искреннее выражение благодарности и, немного смущенный, отвел глаза в сторону. Сквозь незастекленный оконный проем был виден тропический лес, густой и зеленый, который раскинулся сразу за хижиной. Было странно думать, что всего в нескольких километрах отсюда, немного выше, в горах Ратанакири, жили тигры, змеи, слоны… Погруженный в свои мысли, врач не сразу понял смысл следующей фразы, сказанной старым камбоджийцем: — Если бы одно ваше желание могло исполниться, чего бы вы пожелали? — Простите? — Чего бы вам больше всего хотелось в жизни? Доктор попытался подобрать подходящий к такой ситуации остроумный ответ, но внезапно его охватили усталость и смятение. — Я бы хотел еще раз увидеть одну женщину… — неожиданно сказал он. — Женщину? — Да, женщину всей моей жизни… И в этот миг в уединенном, потерянном местечке, вдали от цивилизации Запада, что-то важное произошло между двумя стоявшими друг напротив друга людьми. — Вы знаете, где сейчас эта женщина? — спросил старый Кмер, удивленный столь простым желанием врача. — Она умерла тридцать лет назад. Старик слегка нахмурил брови и погрузился в глубокое раздумье. После минутного молчания он не спеша прошел в глубь комнаты — туда, где на шатких полках лежали в беспорядке предметы его гордости: засушенные морские коньки, корень женьшеня, ядовитые змеи, погруженные в раствор формалина… Через некоторое время Кмер наконец нашел то, что искал. Подойдя к врачу, он протянул ему маленький пузырек из дутого стекла. В нем было десять крошечных пилюль золотистого цвета…
1 Первая встреча
Аэропорт Майами Сентябрь 1976 года Элиоту 30 лет
Сентябрьское воскресенье во Флориде. Кабриолет «тандерберд» мчится по дороге к аэропорту. За рулем молодая женщина. Ее волосы развеваются на ветру. Она обгоняет несколько машин и притормаживает у входа в зал вылета, чтобы высадить пассажира. Тот достает из багажника сумку и наклоняется, чтобы поцеловать женщину. Дверь захлопывается, и мужчина исчезает в стеклянно-металлическом здании аэропорта. Его зовут Элиот Купер. Это симпатичный и стройный мужчина. Кожаная куртка и растрепанные волосы придают ему мальчишеский вид. Он работает врачом в Сан-Франциско. Элиот уверенным шагом направляется к столу регистрации, чтобы получить посадочный билет на рейс Майами—Сан-Франциско. — Могу поспорить, что ты уже по мне скучаешь… Застигнутый врасплох этим до боли знакомым голосом, мужчина резко оборачивается. В изумительных изумрудных глазах женщины сквозят уязвимость и молчаливый вызов. На ней джинсы с низкой талией, замшевая куртка с надписью «Peace and Love» и футболка цвета бразильского флага. Бразилия — ее родина. — Когда в последний раз я тебя целовал? — спрашивает Элиот, прикасаясь губами к ее шее. — Всего минуту назад. — О нет! Целую вечность… Он обнимает ее и страстно прижимает к себе. Ее зовут Илена. Это женщина его мечты. Он знает ее уже десять лет и всем хорошим, что случилось в его жизни, обязан ей: она помогла ему найти свое место в жизни, стать общительным и открытым. Элиот удивлен, что Илена пришла проводить его. Влюбленные уже давно решили избегать долгих сцен прощания, осознавая, что эти несколько минут доставляют в итоге больше боли, чем радости. Их отношения складываются не так-то просто: она живет во Флориде, а он — в Сан-Франциско. Их разделяют четыре часовых пояса. Между ними четыре с лишним тысячи километров, которые пролегли между Восточным побережьем и Западным. Конечно, после стольких лет знакомства они могли бы давно жить вместе, но так и не решились на это. Сначала Элиот и Илена боялись, что спокойная совместная жизнь лишит их того острого ощущения счастья, которое они испытывали во время коротких встреч. А потом каждый стал заниматься любимым делом. Один на побережье Тихого, а другой — Атлантического океана. После нескольких лет учебы Элиот получил должность хирурга в больнице Сан-Франциско. Илена же работала ветеринаром в крупном дельфинарии — «Мир океана» в Орландо. Следила за здоровьем дорогих ее сердцу дельфинов и касаток. Одновременно работала в Гринписе. Основанная четыре года назад группой экологов и пацифистов, эта организация выступала в защиту окружающей среды и боролась против использования ядерного оружия. Илена вступила в Гринпис, чтобы принять участие в кампании против истребления китов и тюленей. Итак, у каждого свой напряженный график работы, и скучать некогда. Но каждое новое расставание дается им тяжелее, чем предыдущее. «Объявляется посадка на рейс семьсот одиннадцать до Сан-Франциско, выход номер восемнадцать». — Это твой самолет? — спрашивает она, освобождаясь из его объятий. Он утвердительно кивает головой. — Ты хотела мне что-то сказать перед отъездом? — Да. Я с тобой до паспортного контроля. — Она берет его за руку. — Элиот, я знаю, что мир близок к катастрофе: холодная война, угроза со стороны коммунистов, гонка вооружений… Она говорит это со свойственным ей южноамериканским акцентом, от которого он всегда был без ума. Каждый раз, когда они расстаются, ему кажется, что он видит ее в последний раз, такую необыкновенно красивую и любимую. — …Истощение природных ресурсов, загрязнение окружающей среды, исчезновение тропических лесов… — Илена… — Да? — К чему ты клонишь? — Я хочу, чтобы у нас был ребенок, Элиот… — И ты хочешь, чтобы мы занялись решением этого вопроса прямо здесь, в аэропорту?! У всех на глазах?! Это все, что пришло ему в голову в качестве ответа. Он попытался отшутиться, дабы скрыть свое удивление. Однако Илене было вовсе не до смеха. — Я не шучу, Элиот, я советую тебе серьезно об этом подумать, — говорит она и направляется к выходу. — Постой! — кричит он, чтобы удержать ее. «Мистер Элиот Купер, вас просят срочно пройти на посадку к выходу номер восемнадцать». — Черт! — произносит он сквозь зубы и решительно направляется к эскалатору. Поднявшись наверх, он оборачивается, чтобы помахать ей рукой. Сентябрьское солнце заливает зал. Элиот ищет ее глазами, но она уже ушла.
Северо-восток Камбоджи 