Четверг, 05.12.2024, 06:51
TERRA INCOGNITA

Сайт Рэдрика

Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная » Криминальное Чтиво » Хорошие книги

Джейн Остин, Бен Х. Уинтерс / Разум и чувства и гады морские
18.11.2010, 17:15

  Семейство Дэшвудов обосновалось в Сассексе еще до Большой Перемены, навсегда укутавшей тьмой водные глубины и отвратившей благосклонность стихий от рода человеческого.
   Угодья их были обширны, поместье же, удаленное от берега на несколько сотен ярдов и окруженное частоколом факелов, расположилось в самом их центре, в Норленд-парке.
   Прежний хозяин этих владений был холостяком, дожившим до весьма преклонных лет; все эти годы неразлучной компаньонкой при нем состояла его сестра, присматривавшая к тому же за хозяйством. Она погибла неожиданно — за десять лет до его собственной кончины, — выбивая белье о камень, который оказался панцирем хорошо замаскировавшегося гигантского ракообразного — полосатого рака-отшельника размером с крупную немецкую овчарку. Разъяренное членистоногое вцепилось ей в лицо, что привело к предсказуемо печальному итогу. Пока она беспомощно каталась по песку, краб искалечил ее самым немилосердным образом и в конце концов задушил своими хитиновыми брюхоножками, забившимися ей в рот и в ноздри. Эта смерть стала причиной разительных перемен в доме мистера Дэшвуда. Чтобы возместить утрату, старик принял у себя семейство своего племянника Генри Дэшвуда, прямого наследника Норленда, которому он и собирался передать поместье.
   От первого брака у Генри был один сын, Джон; вторая жена родила ему трех дочерей. Сын — степенный и представительный молодой человек — был вполне обеспечен наследством матери. Поэтому, кому достанется Норленд, было важно не столько для Джона, сколь для его сводных сестер; их мать не обладала богатством, так что от того, унаследует ли отец поместье старика, чтобы когда-нибудь передать его им, зависело многое.
   Старик умер; завещание огласили, и, как любое завещание, оно принесло в мир столько же радости, сколько разочарования. Старик не оказался до такой степени несправедливым и неблагодарным, чтобы отказать племяннику в наследстве, но тот желал его больше для жены и дочерей, чем для себя и сына. А завещание отказывало все Генри Дэшвуду лишь при условии, что тот оставит имущество только сыну!
   Трем девицам досталось всего по тысяче фунтов.
   Поначалу Генри Дэшвуд испытал острое разочарование, но в силу легкого и жизнерадостного характера мысли его вскоре обратились к давним мечтам о благородных приключениях. У него была своя теория насчет причин Большой Перемены — непознанной и непостижимой. Он считал, что где-то в отдаленном уголке земного шара таится вполне познаваемый тлетворный источник, наполнивший отравой все моря, все озера и реки, все колодцы на свете. Именно этот проклятый источник (гласила теория Генри Дэшвуда) стал причиной Большой Перемены; именно он настроил тварей морских против обитателей суши; именно он из кротчайшего дельфина и мельчайшего, пугливейшего карпозубика сделал злобных, кровожадных хищников, переполненных ненавистью к нашему двуногому племени; именно он породил целые орды оборотней и прочих враждебных человеку обитателей бездны — сирен, морских ведьм и русалок; именно он превратил океаны в огромные, просоленные котлы, бурлящие смертью. Мистер Дэшвуд принял решение пополнить ряды тех храбрецов, что в поисках этого источника с боем вели свои корабли прочь от берегов Англии, пытаясь найти способ перекрыть его зловонные воды.
   Увы! В четверти мили от сассекских берегов мистер Дэшвуд угодил на обед акуле-молоту, и волны выбросили то, что от него осталось, на берег. Ошибиться насчет виновника его увечий было невозможно: чудовище выдавали и характерные следы зубов, и плачевное состояние тела. Бессердечная тварь откусила ему правую руку у запястья, отъела всю правую и большую часть левой ноги, а из туловища вырвала неровный треугольник.
   Сын, жена и три дочери в немом отчаянии смотрели на тело мистера Дэшвуда, избитое о камни, багровеющее в свете луны на песчаном берегу, сочащееся кровью из множества ран — но необъяснимым образом все еще живое. На глазах у рыдающих, сраженных горем родственников умирающий схватил уцелевшей рукой прибитый к берегу обломок корабля и на сыром песке начертал несколько слов. Затем невероятным усилием кивнул сыну Джону, чтобы тот присел и прочитал написанное. В своей последней эпистоле со всей убедительностью, какую придавали ему раны, мистер Дэшвуд заклинал сына позаботиться о финансовом благополучии приемной матери и сводных сестер, к которым оказался так несправедлив в своем завещании старик. Мистер Джон Дэшвуд не питал особых чувств к семье, но и его тронула эта просьба, высказанная таким манером и в такой час, поэтому он пообещал сделать все возможное, чтобы они ни в чем не нуждались. Волны вскипели — и унесли с собой слова, начертанные на песке, и последний вздох Генри Дэшвуда.
   Мистеру Джону Дэшвуду вполне достало времени, чтобы как следует обдумать, до какой степени и в каком разумном объеме он может обеспечить сводных сестер. Он вовсе не был непорядочным, если не считать непорядочностью некоторую сердечную холодность и себялюбие; однако, в общем и целом, его уважали. Будь он женат на более обходительной женщине, его бы, возможно, уважали еще больше. Но миссис Джон Дэшвуд была до того бесчувственна и себялюбива, что могла бы служить злой карикатурой на своего супруга.
   Дав обещание отцу, он про себя решил добавить к состоянию сводных сестер по тысяче фунтов, ибо перспектива вступления в наследство согрела его сердце и склонила к щедрости. Да! Он подарит им три тысячи фунтов, и это будет великодушно! Так он полностью их обеспечит и даст шанс каждой устроить свое счастье на приличествующей высоте над уровнем моря.
   Не успели останки Генри Дэшвуда, уложенные, насколько это было возможно, по человеческому образу и подобию, похоронить, как, не утруждаясь предупреждением, в Норленд-парк прибыла миссис Дэшвуд с сыном и челядью. Никто не мог оспорить ее права приехать; с момента гибели Генри Дэшвуда дом со всеми его причудливыми коваными оградами и штатом зорких гарпунщиков принадлежал ее мужу. Однако бестактность, с которой она себя держала, сильно задевала новоиспеченную вдову. Миссис Джон Дэшвуд и прежде ни у кого из родственников мужа не ходила в любимицах, но до сих пор ей не представлялось возможности продемонстрировать, с каким пренебрежением к душевному покою других людей она способна вести себя, если это сулит ей выгоду.
   — Нет никаких сомнений, что ваши родственники обладают досадным свойством притягивать к себе неблагосклонное внимание рокового океана, — недобро сказала она мужу вскоре после прибытия. — Если он решил забрать их себе, пусть это случится не там, где играет мой ребенок.
   Подобное поведение невестки ранило вдову Генри Дэшвуда так больно, что прямо в день ее прибытия она покинула бы дом навсегда… если бы страстная мольба старшей дочери не донесла до нее две мысли: во-первых, о том, что подобный отъезд был бы неприличен, а во-вторых, что отправляться в путь, не обзаведясь предварительно достаточной вооруженной охраной, было бы истинным безумием.
   Элинор, старшая дочь, обладала незаурядной ясностью ума, которая уже в девятнадцать лет сделала ее полноправной советчицей матери. У нее были доброе сердце, широкая спина и крепкие икры, а резные поделки из плавуна удавались ей просто превосходно и неизменно приводили всех в восхищение. Элинор была прилежна и с ранних лет поняла, что выживание во многом зависит от ума; ночи напролет она просиживала над толстыми книгами, пока не выучила назубок всех рыб и морских млекопитающих, развиваемую ими максимальную скорость, а также уязвимые места и не научилась опознавать их по шипам, клыкам и иглам.
   Кроме того, Элинор обладала пылким сердцем, но умела держать себя в руках. Миссис Дэшвуд этого умения пока не обрела, а одна из ее дочерей твердо решила не обретать никогда. Во многом Марианна была такой же способной, как и Элинор. Плавала она ничуть не хуже, а что до объема легких, то он у нее был поистине выдающимся. Марианна отличалась умом и проницательностью, но также и неуемной энергией во всем, за что ни бралась. Ни ее радости, ни ее печали не знали меры. Она была великодушной, любезной, привлекательной — какой угодно, только не рассудительной. Она имела обыкновение со вздохами говорить о морских чудовищах, включая и то, что не так давно искусало ее отца, вычурно величая их то «нашими кистеперыми мучителями», то «непостижимыми жителями океанских глубин», и вслух рассуждать об их ужасных секретах, недоступных человеческому пониманию.
   Маргарет, младшая сестра, была милой и доброжелательной, однако имела опасную склонность, непозволительную для жителей прибрежного района, хоть и простительную для ее нежного возраста: она любила танцевать под дождем и прыгать в лужах. Снова и снова Элинор предостерегала ее о последствиях подобного детского энтузиазма.
— В воде опасно, Маргарет, — говорила она, сокрушенно качая головой, не сводя взгляда с нашкодившей сестры. — В воде неминуемая смерть.
----------------------------------------------------
 "Скачайте всю книгу в нужном формате и читайте дальше" 
 
                                   

Категория: Хорошие книги
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск

Меню сайта

Чат

Статистика

Онлайн всего: 2
Гостей: 2
Пользователей: 0

 
Copyright Redrik © 2024
Сайт управляется системой uCoz