Снег, кругом один только снег. Куда ни взгляни, всюду бескрайнее белое поле. А над головой пасмурное небо цветом ему под стать. Я лежал в сугробе и мог любоваться им, сколько вздумается. Холодно не было. Нисколько. То ли оттепель, то ли уже все равно… Мысль эта прогнала оцепенение и заставила перевалиться на бок; я приподнялся на локте, хватанул ртом морозный воздух и хрипло закашлялся, выдыхая клубы белесого пара. Пар – это хорошо. Живой! Я сунул руку под мышку, и пальцы сразу наткнулись на корку заледеневшей ткани, мерзлой из-за пропитавшей ее крови. Дырка в бронежилете никуда не делась, но вот рана… Вместо пулевого отверстия был лишь неровный бугорок шрама. – Су-у-ука… – выдохнул я и зажмурился, прогоняя невольно накатившее ощущение дежавю. Я ведь однажды уже лежал в сугробе! Долго лежал. И очнулся так же – разом, будто проснулся в собственной постели. Интересно, сколько провалялся на этот раз? Вот сколько, а? Но впустую забивать себе голову этим вопросом я не стал. Вместо этого перевалился на четвереньки, дождался, пока утихнет головокружение, и поднялся на ноги. Заснеженное поле оказалось вовсе не бескрайним – вдалеке виднелась темная полоска соснового леса. Просто с неба сыпался снег, он затягивал все кругом своей белой пеленой, искажал перспективу, не позволял оценить расстояния. Стоп! Снег?! Точно – снег! Я же очнулся в сугробе! Получается, сейчас зима? Или это Север? Север с большой буквы – кусок чужого мира, где царит вечная стужа? Я запрокинул лицо к небу, сделал глубокий вдох и ощутил, как незримыми потоками обволакивает со всех сторон магическая энергия. Излучение пронзало ледяными иглами и сводило своей неправильностью с ума, но оно же и спасло, заживив полученное в перестрелке с Крестом ранение. – Регенерация, – произнес я, и слово это показалось неприятно-горьким на вкус. Я сплюнул, слюна окрасила снег красным. Внутреннее кровотечение? Да нет, ерунда. Давно бы загнулся. Вспомнилась вспышка бласт-бомбы, детонация которой перекрутила и вывернула сверток наизнанку, забросив меня в Приграничье. Заломило виски, я невольно поежился и поводил плечами, прислушиваясь к собственным ощущениям. Но нет, ничего не болело. Повезло. Так себе везение, и все же – повезло. Интересно, повезло ли Кресту? Ох ты черт! Я рывком расстегнул кобуру на поясе, выдернул из нее ПМ и попытался дослать патрон, но негнущиеся пальцы не сумели удержать затвор. Пришлось зажать оружие под мышкой и надавить. Клац! – возвратная пружина сдвинула кожух затвора на место, попутно загнав патрон в патронник, и кусок холодного железа превратился в приведенное к бою оружие. Да только кругом – никого. Если Креста и выбросило вслед за мной в Приграничье, то не рядом, а куда-то в другое место. Впрочем, он мог лежать буквально в двух шагах, просто уже заметенный снегом. Как должен был лежать я… Но не лежу ведь! Выжил! В голос выругавшись, я шагнул из сугроба, ботинок сразу проломил наст и нога по колено погрузилась в рыхлый снег. Гадство! Я так отсюда год выбираться буду! Еще и одет не по погоде! Холодно! Но деваться было некуда, я сунул «макаров» обратно в кобуру и двинулся через поле к далекому лесу. Снег немедленно набился в ботинки, ступни занемели и окончательно потеряли всякую чувствительность. Да и пальцы отогреть дыханием никак не получалось; они шевелились, но и только. Впрочем – ерунда. Мне ли бояться обморожений? Я вновь сплюнул под ноги, и на этот раз крови в слюне уже не оказалось. Это обстоятельство придало уверенности в собственных силах, но ненадолго: мело все сильнее, ветер беспрестанно менял направление, кружил вокруг, толкал в спину и тотчас бил в грудь. Снежная крупа секла лицо наждачной бумагой. Проклиная все на свете, я упрямо рвался к лесу. Проламывал наст, падал, поднимался и вновь шел дальше. Одежда заледенела, дыхание сбилось, но холод лишь покусывал, не в силах погасить горевшее внутри меня пламя. А потом я перебрался через очередной сугроб и вывалился на пересекавшую поле дорогу. Снег на ней доходил лишь до середины щиколотки, идти сразу стало легче. Но идти – куда? В какую сторону? Вьюга затянула все кругом белой завесой; десяток-другой метров – и уже ни черта не разобрать! Я не стал уподобляться буриданову ослу, спрятал кисти под мышками, ссутулился и повернул направо. Наугад. И тотчас в спину повеяло стужей столь жуткой, что студеный ветер в сравнении с ней показался жаром растопленной печи! На миг мощный всплеск магической энергии буквально приморозил к земле, а когда я сбросил оцепенение, выдернул из кобуры пистолет и обернулся, снеговик с горевшими синим огнем глазами уже полностью сформировался и выбрался из сугроба на дорогу. Обычная пуля ничем повредить исчадию Стужи не могла, и все же я утопил спуск. Просто машинально. Грохнул выстрел, сверкнула в сумраке вьюги дульная вспышка, и голем развалился на куски, будто самая обычная вылепленная из снега скульптура. В исчадии Стужи оказалось слишком мало магической энергии, но из сугробов выбирались все новые и новые безликие фигуры. Я прицелился в ближайшую и выстрелил. Выросший из взломанного наста лишь по пояс снеговик враз рассыпался, потеряв приданную ему магией форму. Ну, держитесь! Выстрел! Выстрел! Выстрел! Снежные големы рассыпались один за другим, и все шло просто отлично, пока не опустел магазин. Сдвинуть замерзшими пальцами защелку и поменять его на запасной удалось далеко не сразу; за это время исчадия Стужи успели выбраться на дорогу и двинулись ко мне с разных сторон. Сняв затвор с задержки, я застрелил двух снеговиков и попятился от остальных. Жуткие создания с когтями черного льда ринулись в атаку, пришлось стрелять прямо на ходу. В пистолете еще оставались два патрона, когда последняя тварь осыпалась на дорогу бесформенной кучей снега, и тогда с негромким хлопком из ниоткуда возник снежный лорд – сгусток мрака, злобы и грязного льда! Переполнявшая порождение Стужи сила искажала и рвала окружающее пространство в клочья, ментальное давление невыносимой тяжестью придавило к земле, не давая пошевелиться. Накатил лютый холод, попытался проморозить и превратить меня в ледяную статую, но не сумел и отхлынул назад. Я дважды выстрелил; пули выбили из лорда мелкие осколки и лишь разозлили тварь. Она ринулась на меня, тогда я кинул разряженный ПМ и отчаянно-резким движением выбросил перед собой пустую руку. Темно-синий клинок с затейливым зеленым узором пробил ледяной доспех и рассек клубившийся внутри страшной фигуры мрак. Каменная рукоять опалила ладонь лютым холодом, вверх по руке пополз иней. Серебристая корка уже добралась до локтя, когда лорд дрогнул и осыпался на дорогу кучей грязного ледяного крошева. Мрак развеялся без следа. Злоба? Не стало и ее. Все поглотил нож. Я какое-то время рассматривал заледеневшую руку, затем усилием воли заставил пальцы разжаться и отпустить рукоять. Нож выпал и разлетелся по ветру ворохом колючих снежинок. Но не исчез, вовсе нет. Я чувствовал клинок, словно он до сих пор был зажат у меня в руке. Я чувствовал клинок и его злобу.
2
За окном падал снег. Точнее – летел. Резкие порывы срывали его с крыши дома и уносили за пределы освещенного пространства, куда-то в белую мглу. К вечеру ветер заметно усилился, поземка над землей так и неслась, и высокие заборы ей нисколько не мешали. В такую погоду хорошо сидеть дома, топить камин, пить… Я посмотрел на стакан в руке и усмехнулся. Да хотя бы и коньяк! Главное на улицу носу не казать. Ни к чему это. От неуютных мыслей накатил озноб. Неприятные дела тем и неприятны, что, сколько их ни откладывай, все равно к стенке припрут. «Пацан сказал, пацан сделал» – в Форте по-другому никак. И даже если сам не вызвался, а попросили, ничего это не меняет. Придется делать. Я отпил коньяка и в голос выругался. За спиной хлопнула дверь, повеяло холодом. – Чего, Лед, бурчишь опять? – спросил Шурик Ермолов, кинув полушубок в одно из кресел, уселся в соседнее и принялся разуваться. Высоченный и крепкий, за последнее время мой старый знакомец изрядно раздобрел, но, несмотря на солидный животик, до ботинок дотягивался без всякого труда. – Дурацкая затея, – просто ответил я. Ермолов только рассмеялся и обвел рукой просторную комнату. – Думаешь, это все из воздуха взялось, да? Дом, должность, все такое прочее? Хочешь жить – умей крутиться! – Задрал, – поморщился я, в глубине души признавая, что приятель прав целиком и полностью. Если сидеть и плевать в потолок, начальником пограничной службы не станешь, да и коттедж на «Поляне» далеко не всякому предпринимателю по средствам. Тут действительно крутиться надо. Ермолов взял бутылку, плеснул коньяка в свой стакан и развалился в кресле. – Хорош хандрить! – потребовал он. – И так Доминик завтра все мозги вынесет! – Машину отправил? – спросил я. – Да, уехали, – подтвердил Ермолов. Служебный «хантер» должен был увезти нас с Шуриком на Северную промзону, а вместо этого водителю велели закинуть домой заглянувшего на огонек местного пивовара по прозвищу Хмель и поставить машину в гараж. Как на это отреагирует глава «Несущих свет», не хотелось даже думать. И ладно бы приходилось опасаться одного только Доминика! Так нет же! В очередной раз угораздило угодить меж двух жерновов! Дело было в переходе, пробитом в реальный мир. Точку выхода в Приграничье контролировала Дружина, но грузы через него пускали мои работодатели с той стороны, они и хотели решать, что и кому достанется. Вот и нашла коса на камень. Отец Доминик и Воевода ни о чем договориться не смогли, и тогда в чью-то светлую голову – не будем показывать пальцем, хотя это точно был Боря Хромой, – пришла идея отвести от основного канала дополнительный отнорок и пускать груз уже по нему. Лично мне идея показалась на редкость сомнительной, да и экспериментальная установка никакого доверия не внушала, но есть предложения, от которых не отказываются. К тому же должность взамен посулили немалую… А вот не лежит душа, и все тут! Поэтому и не поехал никуда сегодня, решил время потянуть. Пьянка – лишь предлог. Ну почти… Я влил в себя остававшийся в стакане коньяк, шумно выдохнул и скривился. – Да не мандражируй ты! – легкомысленно рассмеялся Ермолов. – Прорвемся! – Твоими бы устами да медка хлебнуть, – поморщился я, отошел от окна и плюхнулся в кресло. – Воевода нашему маленькому гешефту рад не будет. – А как он узнает? – Для этого у него есть Линев. При упоминании куратора отдела контрразведки физиономию Шурика перекосила гримаса отвращения, словно он половинку лимона зажевал. Мне все же удалось достать приятеля. – Типун тебе на язык! – выругался Ермолов. – Сделал гадость, на сердце радость! – хохотнул я без всякого веселья. Становиться подопытным кроликом откровенно не хотелось. Пусть переход в реальный мир и был отчасти завязан на меня, но всегда что-то может пойти не так. Остальные просто пожмут плечами, если некто Леднев А. С. окажется распылен на атомы, а вот я этому точно не обрадуюсь… Неожиданно донесся рокот мощного взрыва, дрогнули окна, закачалась под потолком люстра. – Что за на фиг?! – охнул Ермолов, стряхивая с руки пролитый коньяк. – Может, не на «Поляне»? – предположил я, но тут в прихожей запищал блок тревожной сигнализации. Шурик выскочил в коридор, переговорил с кем-то по телефону и быстро вернулся обратно. – Машину взорвали, – сообщил он, вытирая испарину с побледневшего лица. – Какую машину? – не понял я. – Лед, ты че тупишь?! Нашу машину! «Хантер» служебный! – заорал Ермолов и принялся дрожащими руками натягивать полушубок. – Давай резче, надо посмотреть, что там и как! – Своих вызвал? – спросил я, обуваясь. – Охрана вызовет. «Хантер» метрах в пятидесяти от ворот рванул! – Закладка? Ермолов на миг задумался и покачал головой. – Сомневаюсь, – сказал он. – Ладно, идем! – Подожди! – Я схватил полушубок и забежал в соседнюю с прихожей кладовку. В пирамиде там стояло сразу несколько автоматов, взял себе АК-104, на плечо закинул подсумок с запасными магазинами. Ермолов ограничился табельным пистолетом в кобуре на поясе. На «Поляне» с ее многочисленной и до зубов вооруженной охраной он чувствовал себя в полной безопасности, но, как говорится, береженого бог бережет… Я дослал патрон, натянул на голову балаклаву и выбежал за приятелем, который уже шагал через двор к воротам. – Дверь захлопни! – крикнул тот на ходу. – Захлопнул, – ответил я. – Ключи взял? – Да, – подтвердил Шурик и шагнул за ограду. Я поспешил следом. «Поляна» – элитный поселок, город в городе. Место жизни самых богатых и успешных, огороженное от простых смертных высоченной стеной, рвом, наблюдательными вышками и укрепленными огневыми позициями. Никаких серьезных происшествий тут не случалось, пожалуй, с тех самых пор, как я сжег один из особняков, и сейчас местные обитатели все как один выключили свет и приникли к окнам, пытаясь выяснить, что происходит на улице. – Шевелись! – шумно выдохнул Ермолов и прибавил шаг, будто у нас была причина куда-то спешить. – Живее! Я выругался, и мы побежали мимо дворцов с фигурными дымовыми трубами и флюгерами, медными молоточками на солидных дверях, коваными фонарями и зелеными мачтами елок. Точнее – вдоль заборов, за которыми все это великолепие скрывалось. Мало кто из «богатых и успешных» ограничивался символической живой изгородью. Но если начистоту – к таким оригиналам я бы рискнул вломиться в последнюю очередь. Хватало среди местных жителей и столь зубастых деятелей, что это горожан от них стоило защищать, а не наоборот. Один Тема Жилин с подельниками чего стоит. Вскоре вдоль дороги потянулись административные постройки и бараки персонала, там мы повернули и выскочили к проходной, во дворе которой, будто растревоженные муравьи, суетились поставленные под ружье охранники. Ермолова знали в лицо, и старший смены сразу провел нас на КПП. – Машина на полсотни метров отъехала и остановились. Ваш гость чарофон забыл, – ввел он нас в курс дела. – Забрал, вышел – и сразу взрыв! Мы встали у бронированного окна и без труда разглядели в несшейся по пустырю поземке яркие отблески алхимического пламени. – Что с машиной? – спросил Ермолов не своим голосом. Похоже, он только сейчас осознал, что это мы должны были сгореть с беднягой водителем. Что это нас собирались убить. Ну или, по крайней мере, меня. Ух! Аж продрало всего… – Автомобиль полностью уничтожен, – сообщил старший смены. – Дружинников вызвали, комендатуру уведомили. Все правильно? – Все верно, – кивнул Ермолов и двинулся к входной двери. – Куда?! – Я ухватил его за рукав полушубка и остановил. – А если это не фугас был? Если стреляли? – Точно не фугас, – поддержал меня старший смены. – Мы обочины дорог проверяем. Шурик шумно выдохнул, вытер вспотевшее лицо и достал из кармана фляжку. Скрутил колпачок, хлебнул и протянул мне. – Хватит уже, – отказался я. – Как скажешь, – хмыкнул Ермолов. – Дружину уже вызвали, – многозначительно произнес я тогда. – И что с того? – не понял Шурик, но сразу переменился в лице. Воеводе отнорок от основного канала словно острый нож в сердце. За покушением, скорее всего, стоит именно он. Или его окружение. Иметь в личных врагах Воеводу – это прямой путь в крематорий. – Вот дерьмо! – выругался Ермолов и позвонил в комендатуру, да так и завис на трубке, поскольку дежурным оказался кто-то из его многочисленных знакомых. Когда на пустыре замигали проблесковые маячки, а следом еще одни, Ермолов поблагодарил собеседника, оставил телефон в покое и подошел к окну. – Одна из машин точно группы быстрого реагирования комендатуры, – сказал он. – Они сообщили, что прибыли на место. – Вторая дружинников? – хмыкнул я. – Стоим, ждем. Но в этот момент место происшествия окружила непрозрачная колдовская пелена, и Шурик решительно направился на выход. – Идем! – позвал он меня и коротко бросил двинувшемуся было за нами старшему смены: – Дальше мы сами! И точно – караулившие до приезда силовиков место происшествия охранники уже возвращались на проходную. На улице сразу налетел ветер, сыпанул снежной крупой, выдул из-под одежды все тепло. Я чуть ли не вприпрыжку бежал за набравшим неплохой темп Ермоловым, но, когда тот решительно шагнул прямо сквозь колдовскую пелену, замешкался. Светящаяся стена вырастала из снега и охватывала место преступления со всех сторон: обойти ее никак не получалось. И это был отнюдь не простой свет – снежинки облетали полог стороной, а у меня от едва слышного гула ощутимо заломило зубы. Я осторожно потянулся к выставленному гимназистами пологу, и ровное сияние подернулось рябью, а пятнавший снег черный алхимический реагент заискрил, будто подожженный бенгальский огонь. Но деваться было некуда, я задержал дыхание и быстро шагнул на ту сторону в надежде, что колдуны сейчас слишком заняты «хантером», чтобы связать со мной перебои в работе защитного заклинания. Так оно и оказалось: свечение дрогнуло и померкло лишь на миг, никто на меня даже не обернулся. Всеобщим вниманием завладел взорванный внедорожник, полностью сгоревший и весь какой-то оплавившийся. Крыша прогнулась, фары стекли расплавленным стеклом, местами на снегу продолжали трепетать языки ядовито-голубого алхимического огня. Нестерпимо несло горелой резиной и чем-то еще даже более отвратительным. Чем-то? Да нет, вонь паленой человечины была мне прекрасно знакома… Ермолов с ходу принялся раздавать приказы. Дружинников он отправил прочесывать территорию, группу быстрого реагирования оставил в оцеплении. А сам зашагал к колдунам, но вдруг замер на месте и пьяно хихикнул: – О, Хмель! Совсем как живой… Я двинул Ермолова локтем в бок, тот немедленно осекся, откашлялся и достал из кармана плоскую фляжку. – На, хлебни, – протянул он ее пивовару. Слава Хмелев дрожащими руками свернул колпачок, влил в себя настоянного на травах самогона и спросил: – Угадай, в каком ухе у меня звенит? – В обоих, – ответил я, забрал фляжку и спрятал в собственный карман. – Ближе к делу! – Рассказывай, Слава, не тяни кота за яйца, – приказал Ермолов, но сразу отвлекся и взмахом руки подозвал к себе командира группы быстрого реагирования. – Травин, иди сюда! Младший лейтенант приблизился с трубой гранатомета в руках, следом подошел колдун. – Стреляли из «Упыря», – сообщил командир группы. – Это противотанковый гранатомет на основе РПГ-7, состоит на вооружении пограничной службы и гарнизона. Начинка комбинированная: взрывчатка и алхимический состав. Шансов спастись не было. Мы выжидающе уставились на пивовара; тот растер по лицу пригоршню снега и вкратце обрисовал ситуацию: – Чарофон забыл забрать, попросил остановиться. Дошел до пропускной, вернулся – и рвануло. Из чего стреляли, не знаю, но со стороны развалин – это точно. Оттуда хрень какая-то светящаяся прилетела. – Товарища чарофон спас. Старая модель, сейчас таких не делают, – добавил гимназист. – Защитное поле взрывную волну погасило. – Ясно, – нахмурился Ермолов и спросил: – То есть они ждали, пока ты в машину вернешься? Слава Хмелев ненадолго задумался и покачал головой. – Нет, не думаю. Водитель назад сдавать стал, чтобы меня подобрать. Может, те решили, что он вернуться собрался. – Скорее всего, – согласился с пивоваром младший лейтенант. – Дистанция предельная, рисковали промахнуться. – Но не промахнулись, – вздохнул Ермолов и в задумчивости уставился на обгорелый остов внедорожника. – От чар корпус был защищен по полной программе, а обычный выстрел к гранатомету внутри просто не мог взорваться, одно из резидентных заклинаний специально для этого навесили. В результате корпус пробили болванкой, а внутри сработал алхимический заряд. – Вас ждали. Именно вас, – нахмурился командир группы быстрого реагирования. – Надо усилить охрану. Хмелев вздохнул и спросил: – А можно мне домой, а? – Сейчас опросим официально и отвезем, – пообещал младший лейтенант. – Только Форт не покидайте в ближайшие дни, возможно, что-то уточнить понадобится. Они отошли, и я тихонько толкнул в бок Шурика. – Сань, короче, я в машине был. – Ты чего? – округлил глаза Ермолов. – Я. Был. В машине, – медленно и раздельно повторил я. – Тебе позвонят, ты подтвердишь. – Труп-то один! – Зато фора будет. – Решил сдернуть? – догадался Ермолов. – Ну да, – подтвердил я и передал автомат приятелю. Затем снял с плеча подсумок с магазинами и сунул ему же. – Второй раз так не повезет, ты как считаешь? – Не повезет, – кивнул Шурик. – К гадалке не ходи, не повезет. Но Доминик… – Посоветуй Доминику договориться с Воеводой по-хорошему. Всем лучше будет. – Можно подумать, он меня послушает… – С тебя не убудет, – усмехнулся я, хлопнул приятеля по плечу и зашагал по дороге. – Не пропадай! – крикнул Ермолов вдогонку. – Постараюсь! – отозвался я, прежде чем шагнуть через защитный полог и раствориться в ночи. ----------------- Скачайте книгу и читайте дальше в любом из 14 удобных форматов:
Снег, кругом один только снег. Куда ни взгляни, всюду бескрайнее белое поле.