– …как только получим больше информации с места происшествия, чем мы имеем на настоящий момент. А сейчас – Эдинбург. Семья пропавшей шестилетней Стейси Гурдон выступила с обращением, умоляя похитителей вернуть ее останки… Телевизор в комнате отдыха, висевший высоко на стене, был заперт в своей собственной крошечной клетке, как будто тюремное начальство полагало, что он тоже планирует побег, как и все остальные заключенные. Бывший детектив-суперинтендант Лен Мюррей взял пластиковый стул, поставил его рядом с моим. Устроился на нем, улыбка перекосила робингудовскую седую бородку. Пучки света от флуоресцентных ламп блестели на лысой голове и небольших круглых очках. Большой человек с громким гортанным голосом. – Надо тебе было ее прикончить. Ты это понимаешь, не так ли? Заключенная в своей собственной одиночной камере женщина в телевизоре мрачно кивнула. – Испачканное в крови платье Стейси Гурдон и ее кроссовки были найдены полицейскими в процессе прочесывания лесистой местности в Корсторфайне… Я уставился на него: – Тебе что, делать больше нечего? – Эш, эта мерзкая сука хочет оставить тебя здесь до тех пор, пока ты не сдохнешь. Пришлет кого-нибудь, чтобы сделать это для нее. Время заставляет тебя работать на опережение. Ты что думаешь, у тебя есть еще четыре года на то, чтобы сидеть здесь? Тогда придумай себе хобби. Займись резьбой по дереву. Или испанский учи. Картинка в телевизоре сменилась, и на экране появился обветшалый дом, расположенный в замусоренном районе, застроенном муниципальными многоэтажками. Толпа репортеров давилась за лучшие места для съемки. В этот самый момент входная дверь отворилась, и из нее выглянула худая женщина с мертвыми глазами и трясущимися пальцами. За ее плечом, едва заметный, стоял жирный мужик – налитые кровью глаза, шмыгающий нос и закушенная нижняя губа. Женщина откашлялась. Опустила взгляд на свои трясущиеся руки: – Мы… – Еще одна попытка. – Мы просто хотим, чтобы ее вернули. Хотим похоронить ее. Хотим иметь возможность попрощаться с ней… Лен наклонился и положил руку мне на плечо. Сжал: – Я знаю пару парней, которые сделают работу всего за пару тысяч. Я удивленно вздернул бровь: – Они что, готовы наехать на самого Энди Инглиса за несчастных две тысячи фунтов? С ума сошел? – Они не местные. К тому же им все равно из страны нужно выбраться. Да и вообще, кто об этом узнает? – …пожалуйста, она же наша маленькая девочка… Стейси была всем для ее отца и для меня… – Я бы узнал. Отдать это в руки паре каких-то идиотов? Вообще без вариантов. Если миссис Керриган умрет, то только от моих рук, сомкнувшихся на ее горле. А я все сжимаю, сжимаю… Если, конечно, предположить, что я хоть когда-нибудь отсюда выберусь. Я повернулся спиной к экрану телевизора, где мама Стейси сотрясалась в рыданиях, каждый всплеск которых сопровождался стробоскопом вспышек фотографических камер. На экране телевизора снова телевизионная студия. – …обладаете какой-либо информацией, позвоните, пожалуйста, по телефонному номеру, расположенному в нижней части экрана. – Диктор перетасовала лежавшие перед ней бумаги. – Полиция Олдкасла подтвердила, что тело женщины, обнаруженное вчера рано утром на пустыре за городским районом Блэквол Хилл, принадлежит Клэр Янг, педиатрической медсестре каслхиллской больницы… Лен покачал головой: – Видишь ли, в чем дело… Ты полагаешь, что месть должна быть делом исключительно личным. Ты так и не научился передавать ее исполнение кому-то другому. – А я и не хочу, чтобы эту суку… – Какая разница, кто это сделал, если она мертва? – Покачал головой. Вздохнул. – Если ты здесь застрянешь, то не сможешь ее убить. А выйти отсюда ты не сможешь до тех пор, пока ее не убьют. Уловка двадцать два. А всего за две штуки ты сможешь разобраться с этим делом. – Лен вскинул воображаемый дробовик, передернул затвор и выстрелил диктору в лицо. – Подумай об этом. – Ну да, две штуки фунтов мне просто дыру в кармане прожигают. – …обращается к сознательности журналистского сообщества уважать право ее семьи на частную жизнь… Да пошло оно все. – Так всегда же можно в долг взять? – Именно так я и вляпался в это дерьмо в первый раз. Дверь в комнату отдыха распахнулась, и грубый голос перекрыл звук телевизора: – Хендерсон! Я повернулся – это была офицер Бабз. Вздернула вверх большой палец: – К тебе посетитель. В комнату неторопливо вошел мужчина в кожаной коричневой куртке, руки в карманах. Он был по меньшей мере на голову ниже Бабз, волосатый, с густыми баками. Профланировав по комнате, встал между мной и телевизором. – А сейчас спортивные новости с Бобби Томпсоном… Волосатый Мальчишка улыбнулся: – Так-так-так, значит, вы и есть тот самый детектив Хендерсон, о котором я так много слышал? – Акцент был явно шотландский, но почти неразличимый, как будто он на самом деле явился из ниоткуда. – Ну что… расскажите мне о Грэхеме Ламли и Джейми Смите. – Без комментариев. У него за плечом возникла офицер Бабз, превращая его в карлика. – Детектив-суперинтендант Джейкобсон интересуется, что тут рядом с прачечной произошло пару недель назад. Не будь идиотом – сотрудничай. Да, конечно. – Целый детектив-суперинтендант? Расследует драку в тюремном коридоре? Ваша квалификация не слишком высока для этой работы? Джейкобсон, склонив голову набок, уставился на меня. Осмотрел снизу доверху, как будто собирался пригласить на танец. – В рапорте говорится, что вы напали на них. Кричали, ругались и плакали, словно… Подождите-ка, позвольте мне прямо по тексту, чтобы не ошибиться. – Вытащил черный полицейский блокнот. Открыл, полистал. – «Как большой такой слюнтяй, сбежавший из дурки». У этого Грэхема Ламли неплохой слог, вам так не кажется? Лен скрестил руки на большой бочкообразной груди: – Ламли и Смит – лживые ублюдки. Джейкобсон послал в его сторону радостную сияющую улыбку: – Леннокс Мюррей, не так ли? Бывший шеф криминального отдела полиции Олдкасла. Восемнадцать лет за насильственное похищение, пытки и убийство Филиппа Скиннера. Благодарю за выступление, но мне бы хотелось услышать, что сам мистер Хендерсон думает по этому поводу. Вы не возражаете? Ну и вот и прекрасно. Я скопировал Лена, уселся, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу: – Они – лживые ублюдки. Джейкобсон подтянул к себе стул, уселся. Подвинул стул вперед на пару футов, его колени почти коснулись моих. Пахнуло химической вонью дешевого лосьона после бритья. – Эш… Я ведь могу называть вас Эш, не так ли? Эш, местный главный психолог сказал мне, что вы являетесь личностью, склонной к саморазрушению. Что вы всякий раз вредите себе, затевая драку, перед тем как вам идти на очередное собеседование. В ответ он получил молчание. Джейкобсон пожал плечами: – Конечно, доктор Олтрингхэм немного смахивает на идиота, но так уж вам повезло. – Он поднял указательный палец и ткнул им себе за плечо, в сторону висящего на стене телевизора. – Видели историю о медицинской сестре, которую нашли мертвой за Блэквол Хилл? – А в чем там дело? – Медицинская сестра, мертвая. Тело обнаружили где-то на задворках. Ну что, звоночек не зазвенел? Я хмуро взглянул на него: – Вы имеете хотя бы малейшее представление о том, сколько медицинских сестер пропадает в Олдкасле каждый год? Этим несчастным коровам нужно выплачивать надбавку за опасную работу. – Смит и Ламли неплохо над вами поработали, а? Да, и рана на щеке, и сломанный нос, но мне кажется, что главные повреждения на бедрах и торсе, правильно? Там, где не видно? – Еще раз пожал плечами. – Если вы, конечно, не разденетесь. – Я весьма польщен, но вы явно не в моем вкусе. – Клэр Янг. Двадцать четыре года, брюнетка, рост около ста семидесяти сантиметров, вес семьдесят два килограмма. Хорошенькая, ширококостная такая. – Провел руками над своими бедрами. – Ну, вы понимаете, бедра широкие, хорошо для рождения ребенка. Я взглянул на Бабз: – Тебе никогда не хотелось сделать карьеру в качестве работника здравоохранения? Там бы тебя точно никто не обскакал. Улыбнулась в ответ: – Пусть бы только попробовали. Джейкобсон поднялся со стула: – А теперь я бы хотел взглянуть на камеру мистера Хендерсона.
Камера была не так чтобы очень большая – пара шконок вдоль стен, и больше ничего. Протяни руку, и сразу коснешься выкрашенной в грязно-серый цвет стены. Небольшой стол в дальнем конце, стул, раковина, в другом конце – отгороженное местечко для параши. С точки зрения начальства, достаточно вместительное пространство для двух половозрелых мужчин, чтобы провести совместно четыре года своей жизни. Или для одного вполне взрослого мужика, который совсем не хочет делить эту камеру с кем-либо. Довольно забавно, но все соседи почему-то оказывались склонными к несчастным случаям. Все время падали и ломали себе что-нибудь. Руки, ноги, носы, яйца отбивали… Офицер Бабз заполнила собой дверной проем. Руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч, лицо словно вырублено из гранитного камня. Джейкобсон же, сделав пару шагов, остановился в центре камеры и воздел вверх руки, словно собрался благословить ее: – Дом, милый дом. Затем он повернулся и протиснулся к столу, пытаясь разглядеть прилепленную к стене фотографию. Ребекка и Кети на абердинском пляже улыбаются в камеру, а на заднем плане сияет Северное море. Поверх оранжевых купальных костюмов школьные свитера. На песке игрушечные ведра и лопатки. Кети четыре, Ребекке – девять. Одиннадцать лет и две жизни тому назад. Его голова склонилась на мгновение. – Очень жаль было услышать о ваших дочерях. Да, всем жаль. – Наверное, это не так просто – горевать по ним, пока сидишь здесь. По обвинению в убийстве брата. Да еще когда из тебя регулярно дерьмо выбивают… – Что на это указывает? Он сунул руку в свою кожаную куртку, вытащил экземпляр Касл Ньюз энд Пост . Бросил на нижнюю койку: – С прошлой недели. Фотография занимала большую часть первой страницы. Крупным планом толстое женское лицо, обрамленное рыжими кудрями, густая россыпь веснушек на носу и по щекам, словно шотландская боевая раскраска. Пара фотографов отражалась в солнцезащитных очках, блеск вспышек фотографических камер. Рука поднята вверх, как будто она пыталась загородить свое лицо от объективов, но не смогла вовремя это сделать. Над фотографиями большими заглавными буквами растянулся заголовок. «РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ЧУДО! ЖЕРТВУ ПОТРОШИТЕЛЯ ОЖИДАЕТ РАДОСТЬ МАТЕРИНСТВА. Господь Всемогущий, вот это, что называется, выстрел из прошлого. Повесил трость на раму койки, сел на матрас. Взял в руки газету. ----------------- Скачайте книгу и читайте дальше в любом из 14 удобных форматов:
– …как только получим больше информации с места происшествия, чем мы имеем на настоящий момент. А сейчас – Эдинбург. Семья пропавшей шестилетней Стейси Гурдон выступила с обращением, умоляя похитителей вернуть ее останки… 