Раннее утро; ровная поверхность залива поблескивает, как начищенная сталь. Роскошные виллы погружены в ночную дрему, но бассейны и садовые фонари светятся сквозь высокую ограду и сплетение ветвей. Какой-то пьяный с бутылкой в руке идет по дорожке вдоль берега. Приостанавливается возле белого дома, чей вытянутый стеклянный фасад обращен к заливу. Аккуратно ставит бутылку посреди дороги, перешагивает канаву и через черный железный забор перелезает на участок. На нетвердых ногах мужчина идет через лужайку, качнувшись, останавливается и пристально смотрит на большие окна, на отражения света с террасы, на смутные очертания мебели в комнатах. Пьяный идет к дому, машет рукой полуметровому фарфоровому гному, огибает дощатый забор, спотыкается о настил, падает на колено, выпрямляется. Вода в бассейне сияет, словно голубое стекло. Пьяный, пошатываясь, встает у кромки бассейна, расстегивает штаны и мочится в воду, потом резко поворачивается к голубой садовой мебели. Струя заливает подушки, низкие кресла, круглый столик. От мочи в холодном воздухе идет пар. Пьяный застегивает штаны и смотрит на белого кролика – тот прыгает по лужайке и исчезает под кустом. Улыбаясь, пьяный возвращается к дому, проходит мимо веранды, опирается о забор; оказавшись на газоне, останавливается и оборачивается. Его затянутый алкогольным туманом мозг пытается осознать то, что он только что видел. На него, не отрываясь, смотрел одетый в черное человек со странными контурами лица. Стоял ли этот человек в темном доме? Находился ли снаружи, и в таком случае на пьяного смотрело его отражение?
Глава 1
Пятница, двадцать шестое августа
Темное небо, затяжной мелкий дождь. Свет над жилым районом замарал небо над крышами метров на тридцать. Было безветренно, и туманный купол из освещенных капель висел над Юрсхольмом. Прямо возле светлой воды Ерманиавикена располагалась большая вилла. Только что в дом вошла молодая женщина – осторожно, как животное, по лакированному паркету, по персидскому ковру. Женщину звали София Стефанссон. Беспокойство заставило ее подмечать каждую мелочь. На подлокотнике дивана лежит черный пульт. Кто-то обмотал его скотчем, чтобы удержать крышку на месте. На столе – размытые круги от стаканов. К бахроме большого ковра пристал старый пластырь. Пол позади Софии скрипнул, словно кто-то крался за ней через всю комнату. На высоких каблуках и мускулистых икрах девушки виднелись брызги после мокрых ступенек. Ноги у нее все еще были тренированные, хотя она покончила с футболом два года назад. В руке София незаметно сжимала баллончик со слезоточивым газом – из-за ожидавшего ее мужчины. Она еще раз повторила себе, что эта ситуация – ее выбор, что она все контролирует, что она сама захотела оказаться здесь. Мужчина, который открыл ей дверь, теперь стоял возле кресла и откровенно рассматривал ее. Лицо Софии с правильными чертами еще не потеряло подростковой округлости. На ней было голубое платье, открывавшее плечи. От выреза вниз спускались мелкие, обтянутые тканью пуговки. Золотое сердечко на цепочке покачивалось в ямке между ключиц из-за подскочившего пульса. Она знала, что может извиниться и сказать, что неважно себя чувствует, что ей надо вернуться домой. Он, возможно, рассердится, но примет оправдание. Мужчина возле кресла смотрел на нее скорбно-голодным взглядом, отчего Софию замутило от страха. Она вдруг сообразила, что уже видела этого человека. Кажется, какой-то крупный управленец или папа бывшего одноклассника. София остановилась, немного не дойдя до мужчины, улыбаясь и чувствуя, как колотится сердце. Она не станет приближаться – сначала надо понаблюдать за интонациями и движениями. Рука мужчины, сжимавшая спинку кресла, не казалась склонной к насилию. Ногти ухоженные, плоское обручальное кольцо поцарапано – он уже давно в браке. – Красивый дом, – заметила София и отвела блестящую прядь от лица. – Спасибо. – Хозяин разжал пальцы. Вряд ли старше пятидесяти, он двигался тяжко-угрюмо, словно старик в старом доме. – Ты приехала на такси? – Он тяжело сглотнул. – Да. Снова молчание. В соседней комнате часы с маятником нежно пробили два раза. Шафранно-красная пыльца беззвучно осыпалась из распустившейся лилии в вазе. София довольно рано поняла, что ей хорошо в ситуациях, связанных с сексом. Ей льстило внимание, нравилось ощущение избранности, но она ни в кого не влюблялась. – Мы не встречались раньше? – спросила она. – Я бы не забыл такую встречу. – Мужчина безрадостно улыбнулся. Его жидкие, поседевшие светлые волосы были зачесаны назад. Расслабленное лицо слегка блестело, по лбу протянулась скорбная морщина. – Коллекционируете картины? – спросила София, кивнув на стену. – Я интересуюсь живописью. Светлые глаза смотрели на Софию через очки в роговой оправе. Она отвернулась, сунула газовый баллончик в сумочку и шагнула к большой картине в золоченой раме. Мужчина последовал за ней, встал слишком близко, засопел. София дернулась, когда он поднял правую руку, чтобы указать на холст. – Девятнадцатый век… Карл Густав Хелльквист, – проговорил он, словно профессор на лекции. – Умер молодым, жил тяжело, болезни, электрошоковая терапия… но он был потрясающий художник. – Поразительно, – тихо сказала она. – И я так думаю, – согласился хозяин и двинулся к столовой. София последовала за ним со смутным ощущением, что ее заманили в ловушку, что дверь за ней захлопнулась с сонной медлительностью, что большие зубчатые колеса уже пришли в движение и путь к бегству с каждым мгновеньем сокращается. Огромная комната, где из окон с перемычками открывался вид на воду, была меблирована неуместным здесь мягким уголком и блестящим шкафом. София увидела на краю овального обеденного стола два бокала с темно-красным вином. – Могу я предложить бокал вина? – спросил хозяин, снова поворачиваясь к Софии. – Лучше белого, если есть. – София боялась, что он подмешал в вино наркотик. – Шампанское? – Хозяин не спускал с нее взгляд. – С удовольствием. – Тогда выпьем шампанского. В доме у незнакомого человека всегда словно сжимаешься, ведь каждая комната может оказаться ловушкой, каждый предмет – оружием. София предпочитала отели. Если звать на помощь в отеле, есть шанс, что кто-нибудь услышит. Она шла за хозяином в сторону кухни, когда услышала странный, часто повторяющийся звук. Определить, откуда он исходит, она не смогла. Мужчина, казалось, не обращал на звук внимания, но София остановилась, обернулась к темным окнам и уже хотела заговорить, когда что-то звякнуло, как льдинки о стекло. – Вы уверены, что в доме никого нет? – спросила она. Наверное, можно быстро скинуть туфли и броситься к входной двери, если что-то случится. Она гораздо проворнее этого немолодого мужчины; если не снимать плащ с вешалки, она успеет выскочить на улицу. София так и стояла в проеме кухни, пока хозяин доставал из винного холодильника бутылку "Боллингера”. Открыв ее, он наполнил два узких бокала-колокольчика, подождал, пока осядет пена, долил еще немного и подошел к своей гостье. ----------------- Скачайте книгу и читайте дальше в любом из 14 удобных форматов:
Раннее утро; ровная поверхность залива поблескивает, как начищенная сталь. Роскошные виллы погружены в ночную дрему, но бассейны и садовые фонари светятся сквозь высокую ограду и сплетение ветвей.