Катер мягко прижался к дощатому причалу. При этом он сплющил бутылку из-под пепси, которая подпрыгивала в замусоренной воде. Валерию даже послышался пластиковый хруст, и он пожалел бутылку, будто раздавленную рыбу. Впрочем, тут же он забыл о ней: у скамьи оказался матрос Вова – клочковато-рыжий, в клоунском беретике и с деловитым лицом (похоже, что ровесник Валерия) – Тебе ведь надо было в Инск? Ну, вот… – Это – Инск? – сказал Валерий, глядя на торчащую сквозь пристанской настил осоку. – Он самый. А что?.. Или тебе все-таки в Ново-Заторск? Тогда лучше на другую пристань, это через десять минут. Доплачивать не надо… – Н-нет… Видимо, мне все-таки сюда… – Валерий выдернул из-под скамьи курсантский чемоданчик, шагнул на две сколоченные поперечинками доски, которые Вова выволок с борта на пристань. Больше никто здесь не сходил (да и вообще пассажиров почти не было). Вова тут же уволок доски на палубу. Валерий по-американски – ладонь козырьком к правой брови – отдал матросу честь. Тот охотно откликнулся – приложил два пальца к беретику. Катер отвалил. Бутылка снова запрыгала на взбаламученной воде – она округлялась, пытаясь обрести прежнюю форму (видимо, на что-то еще надеялась). "Молодец, – сказал ей Валерий. – Люди должны брать с тебя пример". После этого он повернулся к городу. Города не было видно. Он прятался за кромкой высоченных откосов. Среди укрытых зеленью уступов, провалов, обрывов и округлых мысов зигзагами подымалась деревянная лестница. До лестницы было с полсотни шагов. Ее нижнюю площадку отделяла от воды береговая полоса, покрытая то песком и гравием, то островками лебеды и мелкой ромашки. На этом пространстве тянулись в несколько рядов рыжие от ржавчины рельсы. Среди шпал росли лопухи, зацветающий иван-чай и даже тоненькие клены. За рельсами стояло обшитое досками коричневое здание. Длинное и приземистое. Кленовая поросль и богатырские репейники укрывали его до середины окон. Здание украшали башенки и флюгера. А на торцовой стене, подтверждая, что Валерий прибыл к месту назначения, белела облупленная эмалевая вывеска со старомодными буквами: IНСКЪ. Впрочем, на треугольном дощатом фронтоне, выше крыльца, было написано более современно: ИНСК-II. "Вот старина-то. Самое место для ссылки", – сказал себе Валерий. Впрочем, без досады. Он любил старину. Так же, как любил и всякие иные, непонятные другим вещи, за что еще в школе получил прозвище Перекос. Имелся в виду, конечно, перекос в мозгах, поскольку на сутулого «ботаника» в кривых очках Валерка вовсе не походил. Прозвище было не насмешливое, даже уважительное. Заходить внутрь вокзала не имело смысла: едва ли там был буфет. Валерий стал подниматься по ступеням. Они, вопреки ожиданию, оказались прочными. Кое-где желтели новые доски – следы недавнего ремонта. Было около десяти утра. Солнце успело согреть воду и берег. Пахло речным песком, теплым деревом, лопухами и бурьяном. Валерий расстегнул курточку. Она была полувоенная, но без всяких шевронов. Никто не попадался навстречу, никто не догонял Валерия. И голосов не было слышно, только в отдалении дерзко проблеяла коза. Но когда Валерий миновал половину высоты, ему звонко сказали в спину: – Дядя, подождите! Откуда они взялись? На несколько ступеней ниже стояли двое босых и удивительно загорелых мальчишек. Лет, наверно, девяти. Они были похожи на блестящих коричневых лягушат (и как сумели сделаться такими кофейными в начале июня?). Правда, сходство с лягушатами нарушали взъерошенные, очень светлые волосы. Были пацанята совершенно одинаковые – видать, близнецы, – и отличались только трусиками: на одном пестро-желтые, на другом гладко-зеленые. – Ой… то есть не дядя, – сказал тот, что в зеленых, когда Валерий оглянулся. Второй смущенно шмыгнул ноздрей. – И чего же вы хотите от "недяди"? – стараясь быть солидным, вопросил Валерий. – Помогите нам… – Пожалуйста… – Дотащить… – Одну штуку… – Недалеко… – зачастили они. – Конкретнее. Где «штука», которую мне выпало тащить? – Вон там! Пойдемте! Это здесь!.. "Там-здесь" оказалось в пяти шагах от лестницы. Следом за близнецами Валерий проник на укрытый репейниками уступ. В зарослях угадывалась тропинка. На ней, наклонно завалившись в крепкие стебли, торчало метровое рогатое колесо. Валерий сразу угадал в нем старинный штурвал от речного парохода. Такой он видел в давнем фильме про Гека Финна. Железное кольцо, кованые узорчатые спицы, деревянные колпаки-рукояти, надетые на концы этих спиц. – Рехнуться можно! Где вы откопали этот экспонат? – На свалке за дебаркадером, внизу, – почесывая плечи, разъяснил "зеленые трусики". – И оттуда прёте на себе эту тяжесть? – Ага! – Только уже пузы надорвали… – Пока по тропинке до лестницы доперли… – А если мы втроем… – По ступенькам… – Вы сзади, а мы спереди… – Это не до самого верху, а ближе, – опять заперебивали они друг дружку. – Подержите чемодан… "сзади-спереди", – велел Валерий. И взялся за колесо. Ого! И как «лягушата» волокли такой груз? Ладно, делать нечего… Он надел обод штурвала на плечо. Шагнул к лестнице. Мальчишки с чемоданчиком – следом. "Во, геракл", – тихонько сказал у него за спиной один. "Ага… а не похож…" – отозвался другой. "Гераклы не всегда похожи на гераклов", – глубокомысленно заключил дискуссию первый. Проявить себя «гераклом» перед юными аборигенами было приятно. А тащить эту ржавую двухпудовую бандуру – наоборот. К счастью, и правда путь оказался не длинный. Ступеней через двадцать пацанята скомандовали "теперь налево", и все оказались опять на заросшем уступе. Здесь виднелось посреди репейных стеблей полукруглое углубление. То ли природная, то ли нарочно вырытая пещерка. Подчиняясь команде, Валерий втащил туда колесо. Снял его с онемевшего плеча, охнул. Разогнулся (еле хватило высоты). – Исполнен труд… Надеюсь, это все? Или надо тащить еще и сам пароход? – Не-е… – Парохода мы не нашли! "Слава Богу!" – Только помогите еще надеть этой дыркой на эту ось!.. Давайте вместе! – Лучше отойдите в сторону, – велел Валерий. Посреди пещерки была вкопана невысокая балка, из нее торчал горизонтальный штырь. Дыркой (то есть отверстием в ступице) Валерий, поднатужившись, насадил на штырь штурвал. Крутнул. – Это что у вас будет? Рулевая рубка? – Типа того, – сдержанно отозвался один. – Ага… – сказал второй. Валерий снова крутнул штурвал. "Впору самому поиграть в пиратов и Магеллана…" И глянул вдаль. За рекой, на низком берегу плоско лежали среди больших тополей деревянные улицы. За ними отбрасывали солнечные блики стеклянные крыши завода. Левее цехов подымались многоэтажные утесы нового района. Словно туда перенесли из столицы несколько высотных кварталов. На их фоне две церковки – белая и красно-кирпичная – казались игрушечными… Наконец Валерий сказал: – Если потребность в моей персоне отпала, я, с вашего позволения, пойду. – Ага! – вместе отозвались близнецы и протянули чемоданчик. "Хоть бы спасибо сказали, обормоты…" – Большое спасибо! – тут же спохватился тот, что в пестро-желтых трусиках. А другой, по-свойски переходя на «ты», спросил: – Хочешь ириску? – Чего? – удивился Валерий, трогая плечо. – Ну, конфетка такая! – Молочная тянучка! – Можно долго жевать и сосать! – наперебой объяснили они. – Разве такие еще делают? – не поверил Валерий? – Я их последний раз в детском саду пробовал. – У нас в Инске делают! – Хочу, – решил Валерий (и глотнул слюну). Из кармашка зеленых трусиков появился на свет маленький кубик в блестящем фантике. На нем была кошачья мордочка и надпись "Кис-кис". – Люди, вы спасли меня от голодной смерти! Счастливых плаваний! – И, разворачивая, бумажку, Валерий покинул "рулевую рубку". Снова двинулся наверх. Мир наполнился вязкой молочной сладостью…
С верхней площадки Валерий шагнул на тротуар. (Хорошо, что хотя бы он не дощатый, асфальтовый… А впрочем, почему хорошо?) Асфальт здесь не был признаком цивилизации. Сквозь него крепкими зелеными кулаками пробивались к солнцу лопухи. Слева стоял облезлый особняк с колоннами и балконом (балконные столбики были похожи на спицы штурвала, от которого все еще ныло плечо). Справа подымался современный трехэтажный дом с магазином "Гусиное перо. Канцтовары". А поперек дороги, замыкая маленькую квадратную площадь, тянулось оштукатуренное двухэтажное здание с львиными мордами на карнизах редких и узких окон. "Будто арсенал девятнадцатого века", – подумал Валерий. Посреди «арсенала» виднелась полукруглая арка сквозного прохода. И Валерий пошел в нее, потому что иного пути не было. Открывшаяся улица тоже была "будто девятнадцатый век". Но все же с примесью современности: афиши кинотеатра, витрины с электроникой, торчащий над заборами двенадцатиэтажный корпус – его увенчивала реклама фирмы «Koleso-Lux». Посреди брусчатой мостовой проехал бесшумный новенький трамвай… И наконец-то Валерий увидел прохожих! Не так уж много, но хватит, чтобы узнать дорогу. Он выбрал для вопроса пожилую особу в похожем на салоп сером платье и черной блестящей шляпке. К такой особе, словно шагнувшей сюда из времен журнала «Нива» и парусиновых аэропланов, можно было обратиться только так: "Сударыня…" – Простите, сударыня. Вы не скажете приезжему человеку, далеко ли улица Буксирная? Особа обратила на Валерия маленькие блестящие очки. Прошлась ими по куртке, мятым джинсам, чемоданчику и кроссовкам. Сообщила неожиданно низким голосом: – Молодой человек. Прежде чем обращаться к даме, следует убрать изо рта жевательную резинку. Кто вас воспитывал? Как ни странно, Валерий не испытал смущенья. Только хихикнул про себя. – Виноват. Но это не резинка, а ириска. Мне было бы жаль не дососать и выплюнуть ее. Боюсь, что на сегодня это мой единственный завтрак. Дама величественно кивнула. – Это в какой-то степени извиняет вас… А нужная вам улица совсем недалеко. Дойдете до первого перекрестка, повернете направо, там и начинается Буксирная. Желаю успеха. – Благодарю… За поворотом Валерий сразу увидел двухэтажный кирпичный дом с полукруглыми окнами. На карнизах топтались голуби. Узкая торцовая стена косо выпирала тротуар, в центре ее виднелась простецкая такая, совсем не парадная дверь. Никакой надписи не было, но на углу дома белел крупный номер «11». И Валерий понял, что пришел куда надо. Жаль было расставаться с «недососанной» ириской. Валерий выудил из джинсового кармана платок (довольно чистый), завернул клейкую конфетку в матерчатый уголок. Потом он потянул дверь за маленькую, как на оконном переплете, ручку. Шагнул в низкий темный вестибюль (или, скорее, просторные кирпичные сени). Пахло отнюдь не академически, а как в старой конторе – пыльным картоном архивных папок и сухим деревом дешевых стульев. Хотя самих стульев не было видно. Были только двери. Почти все – без табличек. Лишь на одной висел приколотый кнопкой листок с напечатанными на принтере словами: ------------- "Скачайте книгу в нужном формате и читайте дальше"
Катер мягко прижался к дощатому причалу. При этом он сплющил бутылку из-под пепси, которая подпрыгивала в замусоренной воде. Валерию даже послышался пластиковый хруст, и он пожалел бутылку, будто раздавленную рыбу. Впрочем, тут же он забыл о ней: у скамьи оказался матрос Вова – клочковато-рыжий, в клоунском беретике и с деловитым лицом (похоже, что ровесник Валерия)
