В пятнах белого света, падавших от фонарей и освещавших мост, Джонатан Страйд был похож на привидение. Под ним рокотали восемь мутных грязных потоков, сливавшихся в канал, их коричневые волны накатывали на бетонные молы, разбивались в мелкую пыль и уносились в трехметровые жерла водостоков. Выброшенные из неистово бушующего озера потоки сталкивались, перемешивались, бурлили, усмирялись и попадали в тихую и безмятежную внутреннюю гавань. Там, где молы кончались и швартовались суда, канал напоминал послушную нитку, вставленную в ушко двух маяков, вращающиеся прожекторы которых озаряли прибрежье попеременно зеленым и красным цветами. Мост казался живым существом. Въезжавшие на платформу автомобили наполняли воздух жужжанием, напоминавшим гудение десятков шершней. Пульсировали соты тротуаров, подрагивая под ногами. Страйд представил себя на месте Рейчел и посмотрел наверх, на возвышавшиеся над его головой, похожие на громадные ножницы стальные балки конструкций. Их едва заметное покачивание вызвало легкое головокружение. На секунду у него от волнения перехватило дыхание. Страйд занимался своим обычным делом – ставил себя на место жертвы, пытался увидеть мир ее глазами. В пятницу вечером Рейчел была на мосту, одна. Куда она отправилась после – никто не знает. Он перевел взгляд на стоявших рядом двух подростков, те ежились и притопывали от нетерпения и вечернего холода. – Так где она стояла, когда вы увидели ее? – спросил Страйд. Кевин вытянул из кармана мясистую ладонь – на среднем пальце красовалось массивное кольцо из оникса с эмблемой колледжа, – отсчитал дюйма три на стальных перилах и ответил: – Вот здесь, лейтенант. Прямо здесь она и балансировала. На самом верху перил, раскинув руки. Ну типа как Христос на распятии. – Он закрыл глаза и, откинувшись назад, выбросил руки в стороны ладонями вверх. – Вот так. Страйд поморщился. Стоял промозглый октябрь с беспрестанными сырыми ветрами, дождями и снегом, сейчас прибавился и обильный, неприятно хлещущий в лицо град. Уму непостижимо, как Рейчел умудрилась не только залезть на перила в такой ветер, но и устоять на них. Кевин прочитал его мысли. – Она извивалась, как танцовщица. Перегнувшись через перила, Страйд посмотрел вниз. Здесь глубина неширокого канала позволяла проходить крупным сухогрузам, под завязку забитым рудой. Под днище такого монстра даже бывалого пловца затянет – глазом моргнуть не успеешь, да еще и протащит несколько миль. – И на кой черт ей тут понадобилось стоять? – произнес Страйд. Заговорила девушка, впервые за все время. Звали ее Салли. Голос у нее был резкий, раздражительный. – Дурью она страдала, как обычно. Она всю жизнь только этим и занимается. Старается привлечь к себе побольше внимания. Кевин открыл рот, чтобы возразить, но удержался и закрыл его. Страйду показалось, что парочка уже выясняла между собой отношения из-за Рейчел. Он заметил, что Салли постоянно держит Кевина под руку, а как только заговаривает, прижимает его к себе сильнее. – И что ты сделал, когда увидел ее? – поинтересовался Страйд. – Бросился сюда, на мост, – ответил Кевин. – Помог ей спуститься. Губы Салли обиженно скривились, а в уголках рта появились морщинки. – Расскажи мне все, что тебе известно о Рейчел, – попросил Страйд. – Она моя соседка. Мы выросли вместе. Потом ее мать вышла замуж за мистера Стоунера и они переехали в престижный район. – Как она выглядит? – Ну… она симпатичная. – Кевин бросил быстрый взгляд на Салли. Та закатила глаза, нервно пробормотала: – О… Скажи уж честно, что она красавица. Длинные черные волосы. Тощая, длинная. Полный набор прелестей. И шлюха такая, что пробу ставить негде. – Салли! – протестующее воскликнул Кевин. – Что Салли? Молчи, сам все прекрасно знаешь. Она с недовольным видом отвернулась от Кевина, но продолжала держать его под руку. Страйд оглядел ее рассерженное лицо, упрямо сжатые губы. Круглолицая, с кудряшками каштановых волос до плеч, спутавшимися от ветра и хлопающими по раскрасневшимся щекам, в тугих голубых джинсах и красной куртке с капюшоном, Салли можно назвать хорошенькой, но и только. На красавицу она никак не тянет. Такие не ошеломляют, не вгоняют в оторопь. Никакого сравнения с Рейчел. – Что произошло в пятницу? – произнес Страйд. Два часа назад заместитель начальника полицейского участка сообщил ему, что Рейчел не появляется дома с пятницы. Она ушла. Исчезла. Все точно так же, как и в деле Керри. – Ну… она… как бы зашла ко мне, – промямлил Кевин. – Прямо перед моим носом? – вспыхнула Салли. – Ну и сучища! Брови Кевина сдвинулись, превратившись в мохнатую желтую гусеницу. – Прекрати, – отрезал он. – Не нужно о ней так говорить. Страйд выставил руку, останавливая Салли, готовившуюся дать ответ. Затем он сунул руку за отворот потертой кожаной куртки и вытащил из кармана фланелевой рубашки сильно помятую, красного цвета пачку сигарет, прихваченную им на всякий случай. С привычным отвращением он осмотрел ее и, поморщившись, закурил, сделав длинную затяжку. Клуб дыма повалил изо рта и завис туманным облаком. Страйд почувствовал, как сжались его легкие, запершило в гортани. Смяв пачку, он швырнул ее в канал, где она недолго повертелась маленьким пятнышком крови и исчезла под мостом. – Продолжим, – сказал он. – Слушай, Кевин, расскажи мне все. Коротко и ясно. Договорились? Кевин несколько раз провел ладонью по голове, ото лба к затылку, отчего его светлые волосы, встав дыбом, стали напоминать голый зимний лесок. Он расправил плечи, широкие, мускулистые, плечи игрока в футбол. – В общем… Рейчел позвонила мне в пятницу вечером по мобильнику и сказала, что мы могли бы подвиснуть с ней в парке возле канала, – начал Кевин. – Время было, я так думаю, около половины девятого. Погода стояла гадостная, народу в парке было очень немного. Мы увидели Рейчел, когда она уже стояла на перилах и размахивала руками, словно какую-то роль играла. Мы сразу побежали на мост, чтобы снять ее оттуда. – Так. И что дальше? Кевин ткнул рукой в противоположную сторону моста, за которой между гаванью Дулута и озером Большим тянулся полуостров. Страйд прожил там бо́льшую часть своей жизни, наблюдая, как пробиваются к морю пароходы с рудой. – Потом мы все трое гуляли по берегу. Болтали о своих делах, об учебе. – Подлиза она, – вставила Салли. – На лекциях по психологии взахлеб хвалит теории преподавателя по поводу всяких рехнутых семеек, на английском восторгается учительскими стишками, а за математичкой после лекций таскает и раскладывает тетради и журналы. Страйд каменным взглядом заставил девушку замолчать. Та недовольно поджала губы и вызывающе тряхнула волосами. Страйд кивнул Кевину, и тот продолжил: – Мы услышали пароходный гудок, и Рейчел заявила, что желает покататься на мосту во время его подъема. – Этого нельзя делать. Не разрешается. – Да, но Рейчел знакома со смотрителем моста. Ее отец дружил с ним, частенько ходил к нему и брал ее с собой. – Отец? – переспросил Страйд. – Ты имеешь в виду Грэма Стоунера? – Нет, ее настоящего отца, Томми. Грэм – ее отчим. Страйд кивнул: – Ясно. Продолжай. – Мы снова направились к мосту, но Салли отказалась идти с нами. Она осталась на его городской стороне. А Рейчел отпускать одну я не хотел и пошел с ней. Ну и тут она начала типа кадриться ко мне. – Эта стерва с тобой заигрывала! – резко бросила Салли. Кевин помялся. Страйд посмотрел на него. Парень ни с того ни с сего вдруг начал поправлять воротник куртки вокруг мощной шеи. Затем Страйд увидел, как вспыхнули его глаза. Кевин явно не собирался признаваться в том, что́ происходило между ним и Рейчел, но было совершенно ясно, что одно лишь воспоминание об этом смущает его и волнует. – Да мы недолго там и простояли, – произнес Кевин. – Минут, наверное, десять. А когда мы спустились, Салли… уже не было. – Я оставила вас. Домой пошла, – ледяным тоном пояснила девушка. – Салли, ну извини, что так получилось, – забормотал Кевин, заикаясь. Он попытался погладить ее по волосам, но девушка отдернула голову, отвернулась от него. Не успел Страйд предотвратить их очередную перебранку, как вдруг его мобильный телефон отрывисто вывел полифонический вариант «Чаттахучи» Алана Джексона. Страйд выудил из кармана трубку, узнал номер Мэгги Бэй, отщелкнул крышку. – Что стряслось, Мэг? – Плохи дела, босс. Журналюги обо всем пронюхали. Ползают тут везде. Страйд нахмурился: – Вот черт. – Он отошел от подростков, заметив краем глаза, что, как только он оказался вне пределов слышимости, Салли зашипела что-то на ухо Кевину. – И Берд вместе с этими шакалами? – спросил Страйд. – Да, он у них за главного. Ведет расследование. – Слушай, Мэг, ради всего святого не подпускайте их к Стоунерам. – Не волнуйтесь, босс, пока мы успешно отбиваемся. – Еще новости есть? Такие же хорошие? – Они считают, что это второе дело одной серии, – ответила Мэгги. – Сначала Керри, теперь – Рейчел. – Ну, на первый взгляд так оно и выходит. Правда, не нравится мне это дежа-вю. Хорошо, Мэгги, я минут через двадцать буду. Страйд захлопнул крышку и заторопился. Дела принимали нежелательный для него оборот. Теперь, когда новость об исчезновении Рейчел попала в лапы журналистам, ход расследования придется менять. Ему, конечно, все равно пришлось бы показать лицо девушки и по телевидению, и в прессе, но Страйд предпочитал сам контролировать СМИ, а не действовать под их контролем. Теперь это становилось невозможным, Берд Финч своими каверзными вопросами не даст ему жить спокойно. – Давай, давай, продолжай рассказывать! – подгонял он Кевина. – А что рассказывать? Дальше ничего особенного и не было. Рейчел сказала, что устала и хочет вернуться домой. Я проводил ее до Кровавого жука. – Куда? – удивился Страйд. – Извините. Она так свою машину называла. У нее «фольксваген-жук». Она и звала его Кровавым жуком. Нормально, ничего особенного. – А почему Кровавый? Кевин побледнел. – Наверное, потому что он красного цвета. – Так, ладно. Ты видел, как она отъехала? – Да. – Она одна была? – Конечно. – Она точно тебе говорила, что направляется домой? – Да. – А не соврала? Не могло у нее в тот вечер еще быть свиданий? Послышался циничный смех Салли. – Конечно, могло. Страйд в который раз метнул на девушку строгий взгляд. Та надвинула капюшон, опустила голову, уронив на лоб кудряшки, принялась рассматривать ботинки. – Тебе что-нибудь об этом известно, Салли? – обратился к ней Страйд. – Например, ты встречалась в тот день с Рейчел и посоветовала ей держаться подальше от Кевина? – Нет! – воскликнула Салли. – Тогда, как ты думаешь, с кем Рейчел могла еще встретиться? – Да с кем угодно! – выпалила Салли. – Потаскушка она, эта ваша Рейчел. – Прекрати, Салли! – произнес Кевин. – Хватит собачиться! – прикрикнул на них Страйд. – Во что она была одета в тот вечер? – В обтягивающие черные джинсы, из которых человек вылезти сам не сумеет, разве что его ножиком из них нужно выковыривать, в темное пальто и белую водолазку. – Кевин, ты у нее в машине ничего необычного не заметил? Каких-нибудь сумок. Багажа. – Не, ничего подобного в салоне не было. – Ты говорил мистеру Стоунеру, что она назначила тебе встречу. – Она спросила меня, не хотел бы я встретиться с ней в субботу вечером, – ответил Кевин, покусывая губу. – Говорила, что если бы я зашел к ней в семь, то мы могли бы отправиться куда-нибудь погулять. Но ее не оказалось. – Для нее это все игра, – усмехнулась Салли. – А она не просила тебя позвонить мне в субботу и соврать? Ведь ты это самое и сделал. Страйд почувствовал, что устал от скандальной парочки. – Слушайте, вы, ребятки. Выясните без меня, кто с кем и когда целовался. Пропала девушка. Ваша приятельница. Мне еще придется объясняться с ее родителями, которые непременно спросят меня – вернется ли к ним их дочь или нет. Ясно? Думайте. Если у вас есть еще чего сообщить по делу – я вас слушаю. Напрягитесь и вспомните все, что происходило в прошедшую пятницу. Все, что Рейчел говорила и делала. Любая мелочь поможет нам выяснить, куда она ходила или ездила, когда и с кем могла встретиться. Салли угрюмо молчала. Страйд задавался вопросом, не скрывает ли она что-нибудь? Девушка явно не собиралась с ним откровенничать. – Понятия не имею, куда она подевалась и что с ней стряслось, – пробормотала она. – Ну хорошо, – кивнул Страйд. – Пока. До связи. Он еще раз бросил взгляд на раскинувшееся позади канала озеро, черное и бесформенное в вечерней мгле, но ничего там не увидел. И что он там ожидал увидеть? Оно было таким же пустым и обманчивым, как и его ощущения, внутренний мир. Протолкнувшись между подростками, он двинулся к стоянке и вновь ощутил это состояние, дежа-вю. Оно вызывало в нем уродливые воспоминания.
В пятнах белого света, падавших от фонарей и освещавших мост, Джонатан Страйд был похож на привидение.