Иерусалим
Полет был настоящей мукой.
Пристегнутый поясным ремнем, Натан Ли Свифт сидел в чреве грузового
вертолета вместе с дюжиной разносортных архангелов и пытался рассмотреть
внизу то малое, что осталось после землетрясения. Города и деревни
просто растворились в облаках пыли. Даже руины, в которых он работал,
исчезли. Появилось новое белое пятно на карте.
Зной, духота. Горизонта нет, пески растянулись в серую дымку.
Натану Ли казалось, будто он прикован цепью к сидящему рядом гиганту —
Дэвиду Оксу, профессору, у которого учился когда-то. Жутко не хотелось
уезжать, а сейчас не хочется возвращаться. Стартовав с военной базы США и
взяв курс точно на юг, они летели параллельно разлому . Словно
колоссальный плот, соскользнувший с берега в океан, Африка отделилась от
Евразии. Ничего нового в планетарном масштабе будто и не произошло. На
сделанных из космоса снимках новое геологическое образование было едва
заметно. Даже сквозь обшарпанные плексигласовые иллюминаторы разрушения
казались совсем незначительными. Земля просто разверзла пасть, а потом
захлопнула ее.
Натан Ли попытался высмотреть какие-нибудь ориентиры. Всего несколько
недель назад там, внизу, он просеивал почву древнего Алеппо, предвкушая
скорое окончание полевых исследований. Руины канули, а с ними и
диссертация. Только любовь, скорее даже похоть, уберегла его от
катастрофы. Не загляни Лидия Окс в его палатку однажды ночью пять
месяцев назад, он бы погиб в песках. Выходит, случайным своим спасением
он обязан плодовитой утробе младшей сестры профессора.
Она появилась в Алеппо с братом без предупреждения во время зимних
каникул. Профессор решил навестить своих аспирантов и окончательно
определиться с грантами, останавливаясь на пару дней то в одном, то в
другом месте, а Лидия без всякой цели сопровождала его в поездке. До
этого Натан Ли никогда ее не видел. Он стал для Лидии чем-то вроде
случайной добычи, по крайней мере так ему показалось. Трофей пустыни. Ее
гималайский скалолаз в песках. Но затем она прислала письмо из Миссури,
в котором сообщала, что уже пять месяцев беременна. Десять дней назад
они поженились, и все новоиспеченные родственнички трубили о его
чудесном избавлении. Сказано чересчур сильно: в случившемся повинно
скорее не провидение, а бюстгальтер «вандербра», полная луна и бутылочка
пьянящего молодого божоле. Но сути дела это не меняло.
Натан Ли все еще не оправился от потрясения, вызванного внезапной
переменой в жизни. Обручальное кольцо на его коричневом от загара пальце
казалось неким странным новообразованием. Двадцать пять — такой еще
молодой. Ему только предстоит найти свою судьбу, сделать имя, увидать
край света… и увидать еще раз. Не то чтобы ему не нравился свой облик в
зеркале: серьезный молодой человек в круглых очках, как у Джона Леннона,
с крепкими плечами и негустой растительностью на груди. А вот цельности
формы недоставало. Такое ощущение, будто его молекулы все еще на пути к
согласию.
Может, все дело в том, что последние два года он работал в песках почти в
абсолютном одиночестве. Порой Натану Ли казалось, будто следы его шагов
исчезают уже через минуту, а тень постоянно меняет форму. Не исключено,
впрочем, что всему виной его всю жизнь скитавшиеся родители, обретшие
вечный покой столь далеко друг от друга: мать — в Кении, отец-альпинист —
в Канзасе. Это обстоятельство словно раз и навсегда лишило его
ориентиров. Он был волен отправиться куда глаза глядят. Стать кем
угодно. А сейчас он только начинал писать докторскую диссертацию, был по
уши в долгах, да еще с ребенком на подходе.
Беременность жены не вызвала у него протеста. Ведь он антрополог, к
тому же с присущими только ему суевериями. Натан Ли не мог отрицать, что
ребенок уже однажды спас ему жизнь. И имя будущего малыша, что
называется, в самую точку: Грейс . Имя это выбрала Лидия.
— А скажите-ка мне, друзья, — ворвался в его размышления голос
специалиста по сносу зданий из Багдада. На голове инженера красовался
серебристый защитный шлем. — Что заставило двух американских
антропологов столь срочно отправиться в зону катастрофы? Да к тому же с
единственным багажом — мешками для трупов? Если я правильно догадался,
вы судебные эксперты?
Ящики с мешками для трупов, притянутые стропами к болтам в полу
вертолета, занимали весь проход. По двадцать мешков в каждом ящике,
экономичная модель — белый винил без ручек. Четырнадцать долларов штука.
Мешки эти непредвиденным образом ускорили процедуру вылета. Сказка о
миссии спасения была их зыбкой легендой. Окс взял это на себя. Платы за
перевозку груза не потребовали, а статус лиц его сопровождающих повысили
из любезности до первого класса. Более того, компания TWA задержала
рейс аэропорт Хитроу — Афины, чтобы американцы успели сделать пересадку.
Стюардесса с длиннющими ногами битый час просидела на подлокотнике
кресла Натана Ли. Мол, она всегда старалась творить добрые дела. А они
такие отважные. Настоящие гуманисты. На том и стоим, сказал ей в ответ
Окс.
— Мы археологи, — ответил инженеру профессор. Его плечи, руки и
фальстафовское брюхо, казалось, вот-вот разорвут футболку с этикеткой
«Рэйзорбэкс» размером XXXL. Люди в этой части света по обыкновению
ассоциировали гиганта с Всемирной федерацией рестлинга. Голос Окса
перекрывал рев двигателя. — Университет Джорджа Вашингтона. Моя
специализация — библейская археология периода правления Адриана и до
него.
Эта была ложь из тех, что зовутся правдой по недосмотру или
обмолвкой. До последнего семестра профессор Окс занимал пост заведующего
кафедрой в университете Джорджа Вашингтона. Но сколько веревочке ни
виться… Прошлое настигло его. Один из студентов подал на профессора в
суд, обвинив в сексуальных домогательствах. Окс, и без того обремененный
грузом сплетен о контрабанде артефактов, камнем пошел ко дну. Отсюда и
Иерусалим, и новоиспеченный шурин за компанию. Натан Ли думал, что самое
тошнотворное он уже преодолел. Куда там: в душе все восставало против
их миссии. Будто утопающий, которого пытаешься спасти, тянет и тянет его
за собой…
— Библейская археология… — Инженер уцепился за ниточку. — Проект «Год зеро»! Поиски Иисуса Христа.
Окс невозмутимо ответил:
— Некоторым образом мы связаны с проектом. Но боюсь, вы неверно
понимаете его смысл. «Год зеро» основан на базе скрупулезных научных
исследований. Его рождению способствовала находка свитков Мертвого моря.
Смитсоновский институт и фонд Гейтса опубликовали подробный обзор и
фотографии коллекции артефактов и органических материалов возрастом в
две тысячи лет.
— Органических материалов, — подхватил смышленый инженер.
— Пыльца. Ткань. Кости. Мумифицированные ткани тела. — Окс пожал плечами.
— Кость и плоть, — сказал инженер. — Отлично понимаю.
— Определение «Года зеро» было абсолютно произвольным — привязка к западному летоисчислению.
— Случайный выбор. — Инженер снисходительно улыбнулся. — Святые земли на заре христианства.
Как истинный левантийский мусульманин, он был смущен. Крестоносцы так и
не успокоились. На этот раз Запад вооружился кайлами и мастерками.
— Дата дразнит и притягивает воображение широкой публики, — сказал Окс. —
А также фондовых агентств. Отбросив все связанные с нею дискуссии и
предрассудки, мы всего лишь заблаговременно собираем факты. К сожалению,
нет предела человеческому воображению. В результате появилась вся эта
чушь о поисках исторического Иисуса.
— Чушь?
— Судите сами. Истинные верующие отрицают «кости Христа» как явное
противоречие и логическую несообразность. Коль тело вознеслось на небеса
— какие уж тут останки? Что касается атеистов — им все равно.
Кстати, несмотря на обширные научные познания Лидии и ее брата, корни
клана Оксов уходили к пятидесятникам со всеми их трясками, «говорением
на иноязыках» и прочим. Натан Ли не ведал, насколько глубоко.
Неудивительно, что об аборте и речи быть не могло. Свадьба в Миссури
была словно отзвук Гражданской войны Севера и Юга: кружева, черное сукно
с шелковистой отделкой и недожаренные кости.
— А вы из каких будете, сэр? — поинтересовался инженер. — Верующий, который не верит, или атеист, которому все равно?
Окс увернулся, не желая отвечать:
— Спросите лучше моего студента. Он вообще утверждает, что Иисус — колбаса.
Черные брови инженера взметнулись к козырьку каски в поддельном изумлении. Он явно забавлялся.
Натан Ли обронил на арабском:
— Иногда язык мой — враг мой…
— Колбаса… Однако! Вот так образ.
— Человеческая кожа, — пояснил Окс, — битком набитая мифами и пророчествами.
Инженеру сравнение явно понравилось.
— И тем не менее вы оба решили посвятить себя «Году зеро»?
— Профессор периодически берет меня с собой, — сказал Натан Ли. — В
фокусе моей докторской северная Сирия седьмого века. Я выясняю причины
исчезновения римских семейств из так называемых мертвых городов .
Римляне долго жили и процветали там. Имели виллы с мозаичными полами и
окнами с видом на оазисы. И совершенно неожиданно люди исчезли.
— Может, война? — спросил инженер.
— Нет ни следов насилия, ни слоев пепла.
Инженер показал на ландшафт за иллюминатором.
— Землетрясение?
— Виллы остались нетронутыми. Пастухи держат в них коз.
— Что ж тогда стряслось?
— Да может, сущий пустяк. Сбой в жизненном ритме. Неурожай.
Ирригационный канал, например, разрушился, пришла слишком холодная зима
или засушливое лето. Нашествие насекомых или появление крысы с блохами —
разносчиками какого-нибудь экзотического гриппа. Цивилизации так
хрупки.
Кто-то по ту сторону прохода крикнул: «Дамаск!», и все повернулись к
иллюминаторам. Никакой разницы с Халебом , Хомсом и другими городами по
маршруту. Если глядеть с высоты полета, думал Натан Ли, и не брать в
расчет внешнее кольцо лагерей беженцев, можно предположить, что город
вымер на века. Он напоминал тысячу других левантийских телей : еще одна
такая же серая куча истории и праха.
-----------------------------------------------------------
"Скачайте
всю книгу в
нужном формате и читайте дальше"
Иерусалим 
