В 1721 году Петр I объявил Московию Российской империей, и до 1917 года продолжался императорский период нашей истории. Как бы ни менялась политическая ситуация за эти двести лет, идеология периода в своей основе оставалась неизменной, сопровождаясь таким же неизменным набором политических мифов. Порядка двухсот лет в России полагалось считать, что русские — коренные европейцы, оторванные от остальной Европы нашествием монголо-татар. Что монголы исказили русский народный характер, русские «наглотались татарщины всласть» и что в самой России борются Европа и Азия. Рывок «в Европу» сделал Петр Великий, положив начало новой европеизации России, и путь наш — к полной европеизации страны, которая неизбежно наступит… Правда, совершенно непонятно когда. А не будь Петра — не было бы рывка, и что бы с нами было — неизвестно. Великое княжество Московское до Петра… вообще вся «допетровская Русь» официально описывалась в самых черных красках как общество самое дикое и примитивное, какое только может быть на свете, рассадник совершеннейшего мракобесия. «Явление» же Петра полагалось считать триумфальным шествием разума и просвещения, рассекающего царство полного мрака. Даже грязь и кровь его эпохи трактовались в романтическом свете как неизбежность, на которую падает отсвет некоего мрачного величия. Примерно как писал В. Г. Белинский:
Россия тьмой была покрыта много лет. Бог рек: да будет Петр — и был в России свет.
Начинали уже современники Петра. Феофан Прокопович утверждал, что Петр «всю Россию, каковая уже есть, сделал и создал», а уйдя от мира, «дух свой оставил нам». «На что в России ни взгляни, все его началом имеет», — полагал Нартов и договаривался до того, что называл Петра «земным богом». Петр Крекшин, один из первых биографов и историков Петра, всерьез продолжал эту линию: «Отче наш, Петр Великий! Ты нас от небытия в бытие произвел». И после Петра не смолкал славословящий хор, причем из людей очень часто умных, деятельных и по заслугам знаменитых. В. Н. Татищев утверждал, что всем в своей жизни, а особенно «разумом», он обязан Петру. Кантермир писал «Петриду», посвящал Петру свои поэмы и «вирши». «Он Бог твой, Бог твой был, Россия!» — восклицал Ломоносов. Очень характерно, что молодой Александр Пушкин до Болдинской осени охотно писал стихи о Петре и Петровской эпохе, разразился своей великолепной «Полтавой», но стоило ему всерьез заняться Петровской эпохой, и родился «ужастик» XIX века, «Медный всадник». Впрочем, и без «Медного всадника» поговаривали в Петербурге о том, что в высокую воду, в сильные осенние шторма или в зимнюю вьюгу памятник Петру срывается с постамента, скачет по городу, и якобы даже видели трупы раздавленных чудовищным всадником. Правда? Выдумка? Но, во всяком случае, легенда была, а кое-какие остатки ее живут в городе и до сих пор; Пушкин писал, основываясь на легенде. Интеллигенция, ученые люди считали и по сей день считают Петра символом прогресса и движения вперед, к сияющим высям просвещения. А народная молва наделила памятник Петру всеми особенностями беса! Это мимоходом было сказано к вопросу о том, Бог ли сказал «да будет Петр»… Уж очень это полемично. Лев Толстой в молодости тоже очень почитал Петра, чуть ли не благоговел перед ним и собирался писать о нем роман… И тоже только до тех пор, пока не начал собирать материалы для романа. Тут-то Лев Толстой начал иначе отзываться о совсем недавнем кумире: «Был осатанелый зверь»… «Великий мерзавец, благочестивый разбойник, убийца, который кощунствовал над Евангелием… Забыть про это, а не памятники ставить». Остается предположить, что и с Пушкиным, и с Толстым произошло одно и то же — с малолетства они находились в поле обожествления, обожания, превознесения, крайней романтизации Петра и всей Петровской эпохи. Воспринимали его восторженно не потому, что сами до этого додумались, и не потому, что располагали многими знаниями об эпохе. А как раз именно потому, похоже, что большими знаниями не располагали. Романтически-приподнятое, радостное отношение к Петру меняется по мере узнавания эпохи, по мере изучения документов. Тут напрашивается вопрос: интересно, а что сказал бы Ломоносов, проживи он подольше и успей начать составлять не только раннюю русскую историю, до 1054 года, а дойди он до эпохи Петра? Если бы Михайло Васильевич стал бы собирать документы петровского времени, систематически писать об этом времени? Может, было бы так же, как с Пушкиным? Другое дело, что отношение к историческим деятелям 90 процентов людей строят не на основе самостоятельного изучения, а принимая какое-то устоявшееся мнение или внимая пропаганде. А тут сто лет, двести лет почти и не слышно было голосов, кроме восторженных. И уж конечно, вполне объяснимо, что обожали Петра все экстремисты всех мастей, все радикалы и «революционные демократы». И все тот же Белинский: «Для меня Петр — моя философия, моя религия, мое откровение во всем, что касается России. Это пример для великих и малых, которые хотят что-либо сделать, быть чем-то полезным». Не меньше захлебывается Герцен: «Петр, Конвент научили нас шагать семимильными шагами, шагать из первого месяца беременности в девятый». Здесь характерен не только сам по себе восторг, но и отождествление Императора с революционным французским Конвентом. Пример Петра оказывается не менее важен для «революционера-демократа», «разбуженного декабристами», чем пример французских революционеров, — как интересно! Уже этого примера достаточно, чтобы предположить — видимо, на примере Петра учились и другие любители прыгать «из первого месяца беременности в девятый». По крайней мере, и Маркс, и Энгельс, и Троцкий, и Вовка Ульянов — все они были величайшими сторонниками Петра, его восторженными поклонниками. Веками, десятилетиями о Петре Великом, Петре I, говорилось исключительно самыми торжественными словами: великий реформатор! Великий человек! Великий просветитель! Отец народа! Создатель Империи! «Великий муж созрел уже в юноше и мощною рукою схватил кормило государства», — вещал Н. М. Карамзин. «…Богатырь физически и духовно», «невиданный богатырь, которому грузно было от сил, как от тяжелого бремени… ему тесно было в старинном дворце кремлевском, негде расправить плеча богатырского…» — так пишет о нем С. М. Соловьев. И далее, в таком же эпическом стиле: «Молодой богатырь рвался из дома от матери — поразмять плеча богатырского, спробовать силы-удали молодецкой»; «…герой-преобразователь, основатель нового царства, а лучше сказать, новой империи…» В этом хоре славословия звучат голоса величайших историков России — В. Н. Татищева, Н. М. Карамзина, Н. М. Соловьева, В. О. Ключевского, Е. В. Тарле, В. В. Мавродина. В этом же хоре — голоса А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, А. Н. Толстого и К. Н. Симонова, В. Н. Ге и В. В. Сурикова. Петра возвеличивают всеми возможными литературными и художественными средствами. Трудно усомниться в истинах, которые несут и возвещают ТАКИЕ имена, ведущие деятели русской культуры прошлого и настоящего. Даже либеральный петербургский историк Е. В. Анисимов называет Петра «великим реформатором», скрупулезно перечисляя, что он оставил после себя: «Последний рекрутский набор состоялся в 1874 году, то есть спустя 170 лет после первого (1705). Сенат существовал с 1711 по декабрь 1917-го, то есть 206 лет; синодальное устройство Церкви оставалось неизменным с 1721-го по 1918-й, то есть в течение 197 лет, система подушной подати была отменена только в 1887 году, то есть 163 года после ее введения в 1724 году». Правда, уже в XVIII веке прозвучал совсем другой голос — князя Щербатова, с его великолепной, ядовитой и умной книгой — «О повреждении нравов в России». Князь Щербатов вполне серьезно полагал, что нравы допетровской Руси были здоровее, «правильнее» возникших позже и что для нравственности народа лучше было бы вообще обойтись без реформ. Но, во-первых, мало кто прочитал эту книгу и в XVIII, и даже в XIX веке — опубликовали-то ее только в 1888 году. Князь Щербатов писал если и не лично для себя, то для какого-то сверхузкого кружка; для тех, кто может понять его аргументы и кого не опасно допускать до критики выбранного Россией пути, то есть для аристократов — причем аристократов и по своему материальному положению, и по уровню образования, и по нравственным качествам. Во-вторых, и князь Щербатов не сомневался в пользе Петровских реформ. Да, они ужасны по своим методам. Да, привели к чудовищным последствиям. Но это — совершенно необходимые реформы. С точки зрения князя Щербатова, не будь петровского «рывка», России потребовалось бы 275 лет, чтобы добиться того же уровня развития, которого она достигла за 50 лет, к 1775 году. Если бы не реформы Петра, Россия продолжала бы отставать и оказалась бы сожранной и разорванной на части европейскими державами. Не будем оспаривать конкретных цифр, не в них дело. Гораздо важнее, что в основных чертах князь Щербатов определил критику Петра и петровского времени на десятилетия и на века вперед. С точно таких же позиций написаны и «День Петра» Алексея Толстого, с его прямо-таки зловещим колоритом; ведь и там старообрядец Варлаам, выведенный злейшим врагом и «оппонентом» Петра, — это дикий фанатик, не способный предложить ничего, кроме возвращения назад. Таковы же эскапады Бориса Пильняка: никакой альтернативы сделанного Петром не рисуется, просто изображается отвратительный, вечно пьяный сифилитик и урод. Беда даже не в том, что эти голоса критики раздавались недолго — от тех времен, когда реформы Александра II сделали политический климат Российской империи не таким душным, выбросили в печать множество документов, которые раньше практически никто не знал или знал в очень недостаточном объеме. А окончились любые критические высказывания к «году великого перелома», 1929-му, когда ЦК рядом постановлений объяснил всем и раз навсегда, что Иван IV Грозный, Петр I и некоторые другие персонажи русской истории — вне критики. Пильняка коммунисты убили довольно быстро, в 1937-м, а Алексей Толстой сделался придворным сталинским писателем и создал насквозь лживый, до отвращения холуйский роман «Петр I», в котором, конечно же, не повторял прежних «ошибочных оценок». Почти все триста лет императорского периода критика Петра оставалась, во-первых, крайне осторожной и допускалась исключительно в кругу людей, в чьей лояльности Империя не могла сомневаться. В устах любых других людей такая критика тут же превращалась, в лучшем случае, в кощунство, а то и попросту в подрывную деятельность и в подкоп под могущество государства Российского. Во-вторых, эта критика оставалась всегда чисто морализаторской. Никто не предлагал альтернатив, не пытался понять — а что происходило бы в России и во всей Восточной и Северной Европе, если бы Петр за пьянками и «Всешутейным Собором» позабыл бы свои знаменитые реформы или если бы вообще Петра придушили в раннем детстве и не возникло бы в истории государства Российского никакого такого царствования Петра. Для всех историков, писателей, поэтов, государственных деятелей «очевидно» — реформы Петра совершенно необходимы, и именно в том или почти в том виде, в котором они состоялись. Ну да, были какие-то «некрасивые случаи», какие-то «перегибы», случаи жестокости и грубости… и вообще страна заплатила за реформы непомерно высокую цену. Чем дальше от эпохи Петра, тем охотнее историки и деятели культуры морализируют на эти темы, но именно что только морализируют — разглагольствуют о цене реформ и о том, что вообще-то, будь Петр не так крут, не так свиреп, а сподручные его пообразованнее и поприличнее, то и ненужных, излишних жестокостей было бы поменьше. За века сложилась схема понимания нашей истории петербургского императорского периода. Изложить эту схему нетрудно, и сделать это можно буквально в нескольких пунктах. 1. Петр завел в России то, чего до него совершенно не было: от картин на светские темы и зеркал в домах до современной армии и системы управления. 2. Петр изначально был сторонником реформ, их знаменем; он захватил власть в борьбе с лютыми врагами реформ. 3. Все жестокости, творимые Петром, все «перегибы» его эпохи объясняются ужасными впечатлениями детства, когда на его глазах стрельцы, враги реформ, убили его любимого дядьку. Второе объяснение — он защищал не только самого себя, он защищал свое детище от невежественных и злобных людей. Казнил он их — так им и надо! 4. Петр был гением на троне; великим человеком, способным прозревать на века вперед. Все его сторонники, не говоря о врагах, не видели и не могли постигнуть всего величия сделанного гигантом духа. 5. Реформы Петра — величайшее благо для России; страшно подумать, что с нами всеми сталось бы, если бы не Петр Великий! Все «мифы Петра» и «мифы Петровской эпохи» укладываются в эти простенькие пять пунктов. Тут складывается ситуация, очень похожая на ту, с которой мы уже сталкивались в книге «Русская Атлантида»: когда некое мнение о русской истории буквально вколачивается в головы самыми разными способами и начинает наконец восприниматься безо всякой критики. И в школах, и даже в университетах, и средствах массовой информации, и в художественной литературе царит одно мнение, одна идея, одна позиция. Между прочим, критиками Петра и его времени эта идея тоже принимается, и с той же мерой некритичности. Потому что, говоря о жестокости Петра или о пагубных последствиях его горе-«реформ», они все же мало сомневаются. В самой необходимости ломать вековой уклад русской жизни, истреблять «противников реформ», грабить церкви, разорять и доводить до полного отчаяния, до бегства из России миллионы людей — обо всех этих «необходимостях» мало кто задумывается всерьез. Не задается самый основной вопрос: а нужно ли было вообще делать то, что делал Петр? А если даже было и нужно, то в каких формах? Вопрос этот не задается по понятной причине: потому что, только задав этот вопрос, мы тут же отходим от традиций петербургского периода русской истории, когда такие вопросы считались или кощунственными, или заведомо лишенными смысла. Если же вглядеться в жизнь «кондовой» допетровской Руси, мы тут же обнаружим удивительнейшие вещи! Мало того что мы обнаружим в Московской Руси XVII века пресловутые картины, зеркала, живописцев и театр, но очень быстро «окажется», что и реформы управления, и регулярную армию создавали уже лет за сорок даже не до воцарения — до рождения Петра. И более того… Мы обнаружим, например, что огромное множество русских людей самого «простого» состояния, в первую очередь крестьян, живут вне общины, выбирают сами себе священников, ценят книжное учение (то самое просвещение?), квалификацию, частную инициативу и очень положительно относятся к умникам, которые собственным учением и трудом смогли сделать себя богатыми. Да, они носят косоворотки, лапти и шапки, а их дочери и жены — сарафаны поверх посконных рубах… Но чем они по существу, не по форме, отличаются от остальных европейцев?! Ведь и норвежцы выглядят и ведут себя совсем не так, как итальянцы и французы, а поляки далеко не во всем понимают англичан, да и одеваются иначе. Точно так же мы «вдруг» обнаруживаем на Руси торговый капитал, который, хоть убейте, принципиально ничем не отличается от голландского и шведского… Отличается отношение к нему государства — на Руси государство капитал не поддерживает, не защищает и никак ему не помогает, но ведь это уже совсем другое дело. Да и с дворянами при близком рассмотрении «происходят» не менее удивительные вещи. Верные слуги государевы «вдруг оказываются» преданы очень европейским по духу идеям, очень современным для XVIII века. Они оказываются «вдруг» сторонниками парламентаризма, и притом задолго до того, как им «полагается» проникнуться этими идеями. По схеме, которую разделяют все сторонники «европеизации дворянства» — от князя Щербацкого до Ленина, — первым последовательным сторонником «прогрессивных идей» надо назвать Радищева, а декабристы стали первым поколением революционеров, потому что это «третье непоротое поколение дворян» и потому что во время походов 1813–1815 годов они побывали в Европе и заразились ее духом. А тут дворяне почти за сто лет до декабристов, в 1730 году, проявляют себя вполне европейским сословием; людьми, чья психология очень мало отличается от психологии немецкого или скандинавского дворянства. Декабристы были меньшинством, которое вовсе не одобряло большинство их сословия. В 1730 году не исчезающее меньшинство, а вовсе даже большинство русских дворян хотели ограничить власть царя и ввести в России конституцию. Если принять логику штампов петербургского периода русской истории, то в 1730 году русские дворяне, получается, были «прогрессивнее» и больше походили на европейцев, чем в 1825 году… В 1730 году не отдельные дворяне, а дворянство голосами большинства своих представителей требует конституции. Но факт остается фактом — тогда, в морозном воздухе зимы 1730 года, впервые запахло появлением Российской конституции… Повеяло духом ограничения всегда абсолютной власти монарха. И ограничением всегда абсолютных прав тяглового государства. Молодежь 1730 года воспитана в обстановке службы Петру, а то и грязи и срама дворцовых переворотов. Старики хорошо помнят допетровскую Русь. Казалось бы — ну откуда им владеть столь «прогрессивными» идеями?! А они, оказывается, вот владеют. И таких случаев очень много. Так много, что критически мыслящий человек не может не усомниться в самой схеме — даже в той, сомневаться в которой считается очень неприличным. Вот и тема исторического расследования: а какой же была она, допетровская Русь? В какой степени тупой и кондовой? И не менее важная тема: а что же именно сделал Петр, если не соответствует действительности все или почти все, приписываемое ему? И: какой могла бы стать Россия без Петра? В конце концов, один человек — это только один из великого множества, и подверженная множеству случайностей жизнь этого одного, как говорят на Востоке, «жизнь его подобна слезе на реснице». В конце концов, у его отца, Алексея Михайловича, родилось несколько сыновей в двух браках, а остался в живых только один. А если бы выжил — не Петр? А если бы не выжил ни один? Что, если бы Петр не родился, умер бы «от живота» во младенчестве или был бы придушен разъяренными стрельцами в 1682 году? Что тогда сталось бы с Россией и с нами со всеми? Задавшись этими вопросами, я и сел писать эту книгу. Кандидат исторических наук, доктор философских наук, действительный член Академии ноосферы, член Санкт-Петербургского союза ученых, и прочая и прочая… ----------------- Скачайте книгу и читайте дальше в любом из 14 удобных форматов:
Вообще тема, конечно, очень интересная, но не в этом исполнении, ибо в этой книге какой-то верх глупости и предвзятости. В частности, именно от этого "профессора" пошла тупая байка про офигительные корабли, которые строили в России до Петра, и про то, как Петр, злодей, все-все уничтожил, а сам ничего толком не создал.
"Каспийские бусы строили в нескольких местах по Волге и по Оке; бус был огромным судном с водоизмещением до 2 тысяч тонн и длиной по палубе до 60 метров. Для сравнения — ни одна из каравелл, на которых Колумб доплыл до Америки, не имела водоизмещения больше 270 тонн. Галеоны, на которых вывозились богатства Америки в Испанию, имели водоизмещение от 800 до 1800 тонн, и лишь немногие из них достигали размеров каспийского буса. Водоизмещение большинства торговых кораблей Голандии и Англии, в том числе ходивших в Индию, в Америку, на остров Ява, не превышало 300–500 тонн. На этом фоне даже коч, поморская лодия, водоизмещением до 500 тонн, весьма мало отличался от европейских кораблей по размерам, а каспийский бус их значительно больше. Указы Петра уничтожили строительство этих кораблей, и спустя 50, 100 лет пришлось заводить флот, что называется, на голом месте".
Этот мудень не имеет даже отдаленного представления, что такое водоизмещение, и какие вообще были размеры у деревянных кораблей. Ошибается на "0", то есть на порядок, и уверенно пишет, что плоскодонные речные корабли превосходили по размерам океанские галеоны с 60-80 пушками. А потом эти байки расходятся по сети, все уверенно цитируют с ссылкой типа на научную работу. В частности, Мединский нащ замечательный потом цитировал эту байку, и приводил эти данные. Такой абсурд, что даже и не знаешь, что и сказать...
Кстати, о истории флота - в Санкт-Петербурге, кроме известного всем, я думаю, военно-морского музея можно много ещё на что посмотреть.
Есть, в частности, так называемый "Конкурс Университетов", соревнование между моделистами, которое проводится раз в год, обычно в мае. Дядьки со всей страны, а также из-за рубежа, привозят корабли, которые они собирают годами. Есть просто потрясающие, и в основном это именно модели кораблей российского флота. Все это организуется преимущественно за счет государства и спонсоров, для посетителей вход бесплатный. Если у кого будет возможность посетить - рекомендую.
Ну или просто можно посмотреть фотки, в поисковике набрать "модели кубок университетов XXXX", указав год)
Не знаю что тут Буровский пишет - не читала, но про поморские кочи мы с тобой спорили на форуме в теме про Петра Великого. Перенимать передовое похвально. Но уничтожать попутно дельное из старого - вот тут Петр напахал изрядно дурного и просто вредного.
Вот так, одним росчерком пера: Указом от 11 марта1719 года было велено переорлить заклеймить все морские старые суда ладьи, кечи, карбасы и соймы, дать на тех заорленных доходить, а вновь отнюдь не делали б, а буде кто станет делать после сего указу новые, тех, с наказанием сослать на каторгу, и суда их изрубить. http://museum.lomic.ru/_library/morozov-lomonosov/index0036.php
И славу первого флотостроителя у него на мой взгляд незаслуженная. Иначе на чем это Семен Дежнев север Сибири и проливы открывал? Уж если славу Отчизне добывать строительством кораблей, то грех заслуги дедов забывать. Да мало забывать - прямо уничтожать все вековые наработки русских мореходов! Мудень тут как раз Петруша...
Поморские кочи и прочее - это тупиковые технологии, из них выжали максимум того, на что они способны, и дальше уже развитие невозможно. На кочах не победишь шведов, не отвоюешь Крым и не победишь в Синопской и Чесменской битве.
Да, на кочах нечего делать в Черном море. Да и корабли по современным технологиям строить надо было. Но кочи были хороши на своем месте. И потом, по принципам этой "тупиковой ветви" стали строить русские ледоколы.
Аня, про вековые наработки и какие-то особенные старинные русские корабли, скоростные, противостоящие льдам и т.п. - это всё мифы, которые тиражируют люди, просто не разбирающиеся в предмете. Ну вот нравится о таком думать, хлебом не корми)
Котч на самом деле даже не очень понятно, как выглядел, есть только очень приблизительная его реконструкция. Были эти корабли самыми разными, но в принципе обычными северными промысловым и транспортными судами, не более того. Неплохим, но и далеко не выдающимся,сделанным по технологии средних веков. Достаточно сказать, что у коча был всего один прямоугольный парус - против ветра ходить он не мог, при встречном ветре такие корабли останавливались, и ждали ветра попутного, иногда неделями простаивали...
Были, конечно, как и везде, талантливые мастера, которые делали очень хорошие корабли по старинным технологиям, и умелые моряки, которые могли совершать на них действительно выдающиеся плавания, но это было именно что индивидуальное мастерство в частном секторе. Казенные же кочи (которые заказывало государство, когда это было необходимо) строились совсем неважного качества, со всеми вытекающими из этого проблемами (подробнее - см. тут http://ostrog.ucoz.ru/publikacii_2/4_76.htm ). Именно Петр I навел с этим делом порядок, заставив строить современные корабли, по совсем другой технологии, из сухого дерева и по чертежам.
Я напомню ещё, что Пётр не только в Англию и Голландию ездил, прежде всего он был в Архангельске, именно там начав строить новый российский флот. Очевидно, что он хорошо разбирался в кораблях того времени, в том числи видел корабли поморов, и знал их сильные и слабые стороны. Запреты же его, часто действительно категоричные и деспотичные, на практике зачастую просто игнорировались, потому что "не работало" так, как он хотел - те же кочи продолжали строить, те, кому это было нужно. В 1734 году, например, для Великой Северной Экспедиции было специально построено 2 коча в Архангельске, которые использовали наряду с судами других типов. Та что же, простите, уничтожил Петр?)
какие-то особенные старинные русские корабли, скоростные, противостоящие льдам
А где я писала про скоростные корабли? Покажи мне) Да, лодьи торговые. Да, парусное оснащение требовало модернизации. Да, надо было строить многопушечные современные военные корабли, способные нести обильное парусное снаряжение, обеспечивающее скорости в открытой воде. И совсем не нужное на Северном морском пути. Это было решение на перспективу - Черное и Балтийское моря были еще не наши, торговать с англичанами на их территории и их землях было невозможно (смотри законодательство Англии того времени). Но Петр, ничтоже сумняшеся, так лихо раз - и вычеркивает весь малый и средний торговый флот. А другого-то еще нет! И как мелкому и среднему промышленнику построить дорогущий корабль по заграничным чертежам и с привлечением иностранных мастеров? Ну вот в масштабах нашей огромной страны? Ну а то что для себя строить это одно, а для казны это другое - так и сейчас дело обстоит почти так же))
Марфа, главная проблема таких людей как Петр I, Александр Македонский, Наполеон, Гай Юлий Цезарь состоит в скоротечности жизни. Особенно в те времена когда они жили. Каждому из них отведено для активной деятельности реально от нескольких лет до одного десятилетия. И в такой кратчайший срок им надо было успеть сделать максимально много. Там много, что это навсегда изменяло мир. Отсюда и все эти перехлесты Петра, с обезанием бород и кафтанов, насильственным внедрением табакокурения, запретом под страхом смерти старых кочтей, и т.д. Нехватка времени! самого ценного невосполняемого ресурса в мире. Но зато сейчас человечество имеет построенный на болотах Санкт-Петербург, а также имеет "римское право", "юлианский календарь", "кодекс Наполеона" и очень многое другое.
Решая проблему силовым методом, через колено ломая общество, Петр заложил под будущее знатную мину. И хотя чисто психологически я понимаю - да, жизнь коротка, а сделать хочется по-максимуму, все равно я очень не одобряю многое из его деяний. Все засилье иностранщиной, которая помыкала русскими, весь этот пиетет холуйский, неоправданный перед Западом, непреодолимая культурная пропасть между помещиком (выглядевшим как иноземец по вкусам и повадкам) и его крестьянином-русаком, все это плоды именно Петра Алексеевича Романова.
За Питер, конечно, спасибо) Но тут много кто постарался и после него.
Все засилье иностранщиной, которая помыкала русскими, весь этот пиетет холуйский, неоправданный перед Западом,
Вот про это не надо. Ни к чему современные реалии проецировать на начало 18 века. Тогда "иностранщина" была не экспортом гомиков, лесби,толерантности и феминизма, а передовыми технологиями в промышленности, кораблестроении и т.д. Петр понимал, что делал. В конце концов, Александр Пушкин в литературе делал тоже самое, что Петр Великий сделал в области технологий: он в максимально короткие сроки "освоил" весь западный опыт литературы. Отсюда эти пушкинские "Песни южных славян", "Дон Жуан", и т.д. Давай, обвини Александра Сергеича в холуйстве перед Западной литературой!
Тогда "иностранщина" была не экспортом гомиков, лесби,толерантности и феминизма
Ты не заметил что я не про гомиков вообще-то? Считаешь, что если бы гомиков не было бы, то стоило бы и дальше прогибаться перед Западом? То что русский дурак, а немец и англичанин молодец - идет с тех времен. И когда Хомяков, Данилевский и компания попробовали опровергнуть это смного лет спустя, то их просто обсмеяли!
Давай, обвини Александра Сергеича в холуйстве перед Западной литературой!
Гений на то и гений, чтобы предолевать непреодолимое прочим. Но ситуация, когда маленькому ребенку легче сочинять стихи на французском, чем на родном русском - это просто удивительная ситуация! Где такое еще было?
Но ситуация, когда маленькому ребенку легче сочинять стихи на французском, чем на родном русском - это просто удивительная ситуация! Где такое еще было?
Марфа, нельзя так подставляться.) Так было ОЧЕНЬ много где. Навскидку - в благословенной Англии с начала 11 века и потом лет двести. Вся знать, вся элита говорила на французском языке, а англо-норманский был языком тамошних "ватников".
А ты не упускаешь такой незначительный факт что это было следствием завоевания Англии нормандской династьей? А когда нас французы завоевали? Напомни, пожалуйста.
Это у тебя просто отговорка, и ничего боле. Я же сказал, что таких аналогий в истории хватает. В чешской Моравии было точно также. Языком общения элиты был немецкий язык, дети говорили на немецком, в отличие от чешско-моравского плебса. Причем такая ситуация сохранялась вплоть до второй мировой войны!
Стоп. Чешская Моравия какой государственный опыт имеет? Он сравним с русским государственным опытом? Если чехи сидели под немцами, то разумеется, говорить обязаны на языке господствующей нации. В случае с Россией это не так! Единственная, наверно, страна (ну может Хазарию только можно вспомнить), которая будучи непобежденной, незавоеванной, добровольно приняла чужой язык как основной язык элиты. То есть добровольно признала себя вторым сортом. Именно от Петра (да, после него много еще чего было наворочено неправильного с точки зрения государственности) идет эта мерзейшая хня! И Алексей Михайлович вовсю пользовался западным опытом, и у него хватало полезных иностранцев при дворе - но он не терял при этом своего русского достоинства, вот в чем штука.
И никакая это не отговорка для меня, тут ты сильно ошибаешься. Это то убеждение, что я лично вынесла изучая историю и споря именно на эту тему с моим отцом.
Стоп. Чешская Моравия какой государственный опыт имеет? Он сравним с русским государственным опытом? Если чехи сидели под немцами,
Стоп так стоп. С 1918 года Чехословакия - независимое государство, член Лиги Наций, одно из передовых государств Европы со своей армией и отличным вооружением. Государственные языки - чешский и словацкий. При этом язык элиты сплошь - немецкий, я Моравию упомянул, потому что там это было вообще стопроцентное явление - вся национальная элита общалась на немецком. Для детей ихней элиты немецкий был первым родным языком! Оставь эти частности и не пытайся к ним придираться. Главное - такое явление не является редкостью в истории.
Это такие частности, которые все дело меняют! Ты же сам подтверждаешь, что опыт независимого, суверенного государствования у чехов мал. И не сравним с российским! Ну пристало ли громадной, сильной, независимой державе опускаться до уровня чехов, которые насилу выжили под немцами (в отличие от многих других народов, которых немцы насильно онемечили! и думаю ты этот факт прекрасно знаешь!) Наша элита не говорила по монгольски и татарски, хотя двести лет дань платила и ярлыки на княжение получала от Орды! А тут - добровольно, Карл! И все это паскудный пьяница Петр завел! Вот он - корень всех революций и низкопоклонства перед западом! Чего удивляться что это зараза так глубоко корни пустила, если ей триста лет.
А где я писала про скоростные корабли? Покажи мне) Да, лодьи торговые. Да, парусное оснащение требовало модернизации. Да, надо было строить многопушечные современные военные корабли, способные нести обильное парусное снаряжение, обеспечивающее скорости в открытой воде. И совсем не нужное на Северном морском пути.
Ты пишешь про "вековые наработки русских мореходов", поясни, что ты под этим имела в виду). Если ладьи продолжали строить по архаичной технологии (а это было так, по меркам 18-го века), потому что более современные суда в российском государстве строить тогда попросту не умели, то это все-таки отсталость, а не вековые наработки. По поводу модернизации - я привел ссылку, эти ладьи пытались совершенствовать, в частности в 17-м веке у них значительно увеличили площадь паруса. Но не более того, парус все равно был один, прямоугольный. Там много историй, как при встречном ветре такие корабли вынуждены были простаивать, или терпели крушение. И с чего вообще такие выводы о "ненужности" обильного парусного вооружения? Возможность ставить, убирать, разворачивать паруса, ходить галсами при любом ветре была, очевидно, полезной для всех судов, особенно в условиях плохой погоды. Именно поэтому парусное вооружение всё время усложнялось - каждый ярус парусов это целая эпоха в истории парусного флота. И большие размеры и грузоподъемность были необходимы, в том числе потому, что большие корабли, как правило, более мореходные.
Ладьи же обладали тем преимуществом, что были привычны, их было несложно строить, за счет малой осадки они могли ходить у побережья и по рекам, их можно было перетаскивать волоком (как, впрочем, и любые маломерные суда). Поэтому да, это были вот такие неплохие корабли, вполне подходящие для освоения Сибири... Однако, обрати внимание, как неважно тогда их строили - лес рубили непосредственно перед строительством, корабли делали из сырого леса, укрепляя железными скобами (которые со временем вываливались), затем щели конопатили и смолили. Плавало большинство из таких кораблей 1-2 года (кочи, сделанные более тщательно, в хороших руках - 5-6 лет). В общем, получалось, что строя такие корабли, в значительной степени попросту переводили ценный корабельный лес... которого, кстати, в петровские времена уже начинало не хватать. Именно Петр озаботился охраной лесов, приказав поставить на учет и беречь корабельные деревья, даже в частных владениях. Отсюда же его экзотические указы о запрете хоронить в дубовых гробах, и сосновые гробы делать только из досок, а не из колод, а также другие способы экономии дерева.
Но Петр, ничтоже сумняшеся, так лихо раз - и вычеркивает весь малый и средний торговый флот. А другого-то еще нет! И как мелкому и среднему промышленнику построить дорогущий корабль по заграничным чертежам и с привлечением иностранных мастеров? Ну вот в масштабах нашей огромной страны?
Это называется домыслы. С чего ты взяла, что вообще что-то лихо "вычеркнули"? Что корабли нового образца было не построить, и что они были слишком дорогими? Факты таковы. Первая государственная верфь, и первые построенные Петром по европейским образцам корабли в Архангельске - 1693 год. Первая частная верфь "новоманерных кораблей" - верфь Баженова, 1700 год. Причем это не было принуждение, а частная инициатива, промышленник сам обратился к Петру с просьбой позволить ему начать строить новые суда, которые он затем начинает продавать местным и иностранцам. 1714 год - приказ в Архангельске «всем промышленникам, которые ходят на море для промыслов своих на лодьях и кочах, дабы они вместо тех судов делали морские суда, галиоты, гукоры, каты, флейты, кто из них какие хочет, и для того (пока они новыми морскими судами исправятся) дается, им сроку на старых ходить только два года, а по нужде три года». При этом Петр не только приказывал и давил, государство оказывало помощь, предоставив модели и чертежи. И только ещё через 5 лет, в 1719 году, когда выяснилось, что новые корабли строить не спешат, последовать вот этот приказ, где царь уже конкретно запрещал, и грозил каторгой. От начала до запретов - 27 лет, жизнь целого поколения.
То, что "новоманерные корабли" тогда построить или купить было вполне реально, видно на примере отца Михаила Ломоносова, который, как считается, стал первым из местных промышленников, кто построил себе такой корабль на одной из двинских верфей. У него, небогатого промышленника и купца, был двухмачтовый гукор "Чайка" построенный, как считается, примерно в 1720 году, который он использовал для рыбной ловли и торговли. Плавал этот корабль успешно, как минимум до 1732-1734 годов.
Это было решение на перспективу - Черное и Балтийское моря были еще не наши, торговать с англичанами на их территории и их землях было невозможно (смотри законодательство Англии того времени)
Это не так. Навигационный акт был направлен только против посреднической торговли, и торговать России с Англией, и тем более с другими странами, не запрещал. На самом деле при Петре торговать с Западом было вполне возможно, государевы корабли посылали, подавая пример, но это были единичные случае. Дело это оказалось новым, слишком рискованным, и не таким выгодным, чтобы в это вкладываться.
Вообще тогда не только первоклассные морские державы, а все страны, выходящие к морю, имели флоты, военные, торговые и рыболовные, старались строить крупные и современные корабли, которые использовали самым различным образом. Не только для торговли и для охраны торговых кораблей. Одно из направлений, которые Россия, очевидно, упустила, был, например, промысел морского зверя, в первую очередь возле Шпицбергена. Получилось, что острова эти открыли русские поморы, которые начали там промысел, а затем туда добрались китобои Голландии, Англии, Норвегии, Дании и т.д., которые истребили огромные стада китов, получив просто баснословные прибыли. Поморы же там добывали только моржей и котиков, а на китов не охотились совсем, не имея кораблей, технологий и подготовленных экипажей. Первые крупные русские корабли к Шпицбергену были отправлены только в 1710, по инициативе Петра.
Крупной ошибкой Петра, действительно ошибкой, о которой мало пишут, был расчет на то, что вывозная торговля будет вестись через Санкт-Петербург, а не через Архангельск. Однако идея перенести на Неву столицу, и переселить туда знать, фактически поставила на экспортной торговле крест. Потому что в построенном на новом месте столичном Санк-Петербурге слишком многого не хватало, и цены там были в несколько раз выше, чем в среднем по стране. В результате, например, зерно, которое царь мечтал продавать в Европе, в реальности продавалось сразу после того, как привозилось в новую столицу, ибо вести его дальше, в Европу, купцам не было никакого смысла.
Тем не менее, увлечении Петра флотом, безусловно, сыграло огромную роль, потому что без этого и в дальнейшем торговли бы никакой не было. В то время для флота требовались специалисты и опытные экипажи, сплаванность кораблей, должны быть закрепится навыки и традиции, все это в России появилось именно в петровское время. Не на перспективу царь работал, уже в то время это было актуально. Если бы не болел так царь Петр флотом, если бы не проявил такую упертость и настойчивость - всё это отложилось бы ещё на более позднее время, на несколько десятилетий в лучшем случае.
Нужно напомнить, что, например, на Балтике русского флота не было не потому, что Балтика была "не наша". Его там не было никогда. Политика была вот такая, сначала Новгорода, а потом Москвы, что на Балтике принципиально ничего не строили, ни портов, ни гаваней, не верфей, и, как следствие, не строили крупных судов, тогда, когда они начали строиться в других странах. Единственным русским портом на Балтике был Ивангород (основанный только в 1492 году) - это все, чтобы было построено по берегам в течении несколько столетий (!!!). Именно поэтому Петру и пришлось действовать крутыми мерами. Я в данном случае полностью согласен с Рэдриком - Петр спешил, слишком много всего хотел сразу сделать, поэтому и перегибал.
Все засилье иностранщиной, которая помыкала русскими, весь этот пиетет холуйский, неоправданный перед Западом, непреодолимая культурная пропасть между помещиком (выглядевшим как иноземец по вкусам и повадкам) и его крестьянином-русаком, все это плоды именно Петра Алексеевича Романова.
Но ситуация, когда маленькому ребенку легче сочинять стихи на французском, чем на родном русском - это просто удивительная ситуация! Где такое еще было?
Это называется культурным влиянием и всегда имело место. Сейчас, например, русская культура, очевидно, оказывает точно такое же влияние на другие народы, что нам кажется вполне нормальным - потому что ну это же ВЕЛИКАЯ русская культура... А тогда русская культура не могла сравниться с французской литературой, итальянской живописью и т.д.
Но, в любом случае, какое это вообще отношение имеет к Петру I? Он то как раз не пресмыкался, заимствовал то, что считал нужным, и в первую очередь всегда старался обучить русских специалистов, развить русскую науку и культуру. Язык государственный, язык делопроизводства у нас всегда был русский, и им владело подавляющее большинство дворян (некоторые не владели, но это скорее следствие имперской политики). О чем вообще тут говорить, о каком холуйстве и преклонении?
Культурную пропасть была, конечно, между дворянином и крестьянином, но это скорее результат увлечений и моды, а также крайне неравномерного распределения материальных благ, ибо никакие законы не требовали изучения французского языка, и позволить себе того же учителя французского, или заграничные поездки, могли далеко не все. Вообще создание отдельного класса дворян, опоры режима - вопрос сложный, это имело как отрицательные, так и положительные факторы, ведь на этом держалась вся династия Романовых. В любом случае, не с Петра это началось, и в ряд ли его можно тут в чем-то обвинять.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация |
Вход ]
В 1721 году Петр I объявил Московию Российской империей, и до 1917 года продолжался императорский период нашей истории. Как бы ни менялась политическая ситуация за эти двести лет, идеология периода в своей основе оставалась неизменной, сопровождаясь таким же неизменным набором политических мифов.
