Андрей Буровский / Пётр Первый - проклятый император
20.01.2010, 01:17
...Очень характерно, что молодой Александр Пушкин до Болдинской осени охотно писал стихи о Петре и Петровской эпохе, разразился своей великолепной «Полтавой», но стоило ему всерьез заняться Петровской эпохой, и родился «ужастик» XIX века, «Медный всадник». Впрочем, и без «Медного всадника» поговаривали в Петербурге о том, что в высокую воду, в сильные осенние шторма или в зимнюю вьюгу памятник Петру срывается с постамента, скачет по городу, и якобы даже видели трупы раздавленных чудовищным всадником! ― Правда? Выдумка? Но, во всяком случае, легенда была, а кое–какие остатки её живут в городе и до сих пор; Пушкин писал, основываясь на легенде. Интеллигенция, ученые люди считали и по сей день считают Петра символом прогресса и движения вперед, к сияющим высям просвещения. А народная молва наделила памятник Петру всеми особенностями беса! Это мимоходом было сказано к вопросу о том, Бог ли сказал «да будет Пётр»… Уж очень это полемично. Лев Толстой в молодости тоже очень почитал Петра, чуть ли не благоговел перед ним и собирался писать о нем роман… И тоже только до тех пор, пока не начал собирать материалы для романа. Тут–то Лев Толстой начал иначе отзываться о совсем недавнем кумире: «Был осатанелый зверь»… «Великий мерзавец, благочестивый разбойник, убийца, который кощунствовал над Евангелием… Забыть про это, а не памятники ставить». Остается предположить, что и с Пушкиным, и с Толстым произошло одно и то же ― с малолетства они находились в поле обожествления, обожания, превознесения, крайней романтизации Петра и всей Петровской эпохи. Воспринимали его восторженно не потому, что сами до этого додумались, и не потому, что располагали многими знаниями об эпохе. А как раз именно потому, похоже, что большими знаниями не располагали. Романтически–приподнятое, радостное отношение к Петру меняется по мере узнавания эпохи, по мере изучения документов. Тут напрашивается вопрос: интересно, а что сказал бы Ломоносов, проживи он подольше и успей начать составлять не только раннюю русскую историю, до 1054 года, а дойди он до эпохи Петра? Если бы Михайло Васильевич стал бы собирать документы петровского времени, систематически писать об этом времени? Может, было бы так же, как с Пушкиным? Другое дело, что отношение к историческим деятелям 90 процентов людей строят не на основе самостоятельного изучения, а принимая какое–то устоявшееся мнение или внимая пропаганде. А тут сто лет, двести лет почти и не слышно было голосов, кроме восторженных. И уж конечно, вполне объяснимо, что обожали Петра все экстремисты всех мастей, все радикалы и «революционные демократы». И всё тот же Белинский: «Для меня Петр ― моя философия, моя религия, мое откровение во всем, что касается России. Это пример для великих и малых, которые хотят что–либо сделать, быть чем–то полезным». Не меньше захлебывается Герцен: «Пётр, Конвент научили нас шагать семимильными шагами, шагать из первого месяца беременности в девятый». Здесь характерен не только сам по себе восторг, но и отождествление Императора с революционным французским Конвентом. Пример Петра оказывается не менее важен для «революционера–демократа», «разбуженного декабристами», чем пример французских революционеров, ― как интересно! Уже этого примера достаточно, чтобы предположить ― видимо, на примере Петра учились и другие любители прыгать «из первого месяца беременности в девятый». По крайней мере, и Маркс, и Энгельс, и Троцкий, и Вовка Ульянов ― все они были величайшими сторонниками Петра, его восторженными поклонниками. Веками, десятилетиями о Петре Великом, Петре I, говорилось исключительно самыми торжественными словами: великий реформатор! Великий человек! Великий просветитель! Отец народа! Создатель Империи! «Великий муж созрел уже в юноше и мощною рукою схватил кормило государства», ― вещал Н.М. Карамзин (Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. М., 1991. С. 31.). «…Богатырь физически и духовно», «невиданный богатырь, которому грузно было от сил, как от тяжелого бремени… ему тесно было в старинном дворце кремлевском, негде расправить плеча богатырского…» ― так пишет о нем С.М. Соловьёв (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга VII. М., 1962. С. 183). И далее, в таком же эпическом стиле: «Молодой богатырь рвался из дома от матери ― поразмять плеча богатырского, спробовать силы–удали молодецкой»; «…герой–преобразователь, основатель нового царства, а лучше сказать, новой империи…» В этом хоре славословия звучат голоса величайших историков России ― В.Н. Татищева, Н.М. Карамзина, Н.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Е.В. Тарле, В.В. Мавродина. В этом же хоре ― голоса А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, А.Н. Толстого и К.Н. Симонова, В.Н. Ге и В.В. Сурикова. Петра возвеличивают всеми возможными литературными и художественными средствами. Трудно усомниться в истинах, которые несут и возвещают ТАКИЕ имена, ведущие деятели русской культуры прошлого и настоящего. Даже либеральный петербургский историк Е.В. Анисимов называет Петра «великим реформатором», скрупулезно перечисляя, что он оставил после себя: «Последний рекрутский набор состоялся в 1874 году, то есть спустя 170 лет после первого (1705). Сенат существовал с 1711 по декабрь 1917–го, то есть 206 лет; синодальное устройство Церкви оставалось неизменным с 1721–го по 1918–й, то есть в течение 197 лет, система подушной подати была отменена только в 1887 году, то есть 163 года после её введения в 1724 году». (Анисимов Е.В. Пётр Первый: рождение империи // История отечества. Люди, идеи, решения. М., 1991. С. 186) Правда, уже в XVIII веке прозвучал совсем другой голос ― князя Щербатова, с его великолепной, ядовитой и умной книгой ― «О повреждении нравов в России». Князь Щербатов вполне серьезно полагал, что нравы допетровской Руси были здоровее, «правильнее» возникших позже и что для нравственности народа лучше было бы вообще обойтись без реформ. Но, во–первых, мало кто прочитал эту книгу и в XVIII, и даже в XIX веке ― опубликовали–то ее только в 1888 году. Князь Щербатов писал если и не лично для себя, то для какого–то сверхузкого кружка; для тех, кто может понять его аргументы и кого не опасно допускать до критики выбранного Россией пути, то есть для аристократов ― причем аристократов и по своему материальному положению, и по уровню образования, и по нравственным качествам. Во–вторых, и князь Щербатов не сомневался в пользе Петровских реформ. Да, они ужасны по своим методам. Да, привели к чудовищным последствиям. Но это ― совершенно необходимые реформы. С точки зрения князя Щербатова, не будь петровского «рывка», России потребовалось бы 275 лет, чтобы добиться того же уровня развития, которого она достигла за 50 лет, к 1775 году. Если бы не реформы Петра, Россия продолжала бы отставать и оказалась бы сожранной и разорванной на части европейскими державами. Не будем оспаривать конкретных цифр, не в них дело. Гораздо важнее, что в основных чертах князь Щербатов определил критику Петра и петровского времени на десятилетия и на века вперед. С точно таких же позиций написаны и «День Петра» Алексея Толстого, с его прямо–таки зловещим колоритом; ведь и там старообрядец Варлаам, выведенный злейшим врагом и «оппонентом» Петра, ― это дикий фанатик, не способный предложить ничего, кроме возвращения назад. Таковы же эскапады Бориса Пильняка: никакой альтернативы сделанного Петром не рисуется, просто изображается отвратительный, вечно пьяный сифилитик и урод (Пильняк Б. Его Величество Кнесь Piter Komandor. Пг., 1922). Беда даже не в том, что эти голоса критики раздавались недолго ― от тех времен, когда реформы Александра II сделали политический климат Российской империи не таким душным, выбросили в печать множество документов, которые раньше практически никто не знал или знал в очень недостаточном объеме. А окончились любые критические высказывания к «году великого перелома», 1929–му, когда ЦК рядом постановлений объяснил всем и раз навсегда, что Иван IV Грозный, Пётр I и некоторые другие персонажи русской истории ― вне критики. Пильняка коммунисты убили довольно быстро, в 1937–м, а Алексей Толстой сделался придворным сталинским писателем и создал насквозь лживый, до отвращения холуйский роман «Пётр I», в котором, конечно же, не повторял прежних «ошибочных оценок». Почти все триста лет императорского периода критика Петра оставалась, во–первых, крайне осторожной и допускалась исключительно в кругу людей, в чьей лояльности Империя не могла сомневаться. В устах любых других людей такая критика тут же превращалась, в лучшем случае, в кощунство, а то и попросту в подрывную деятельность и в подкоп под могущество государства Российского. Во–вторых, эта критика оставалась всегда чисто морализаторской. Никто не предлагал альтернатив, не пытался понять ―, а что происходило бы в России и во всей Восточной и Северной Европе, если бы Петр за пьянками и «Всешутейным Собором» позабыл бы свои знаменитые реформы или если бы вообще Петра придушили в раннем детстве и не возникло бы в истории государства Российского никакого такого царствования Петра.... ----------------------------------------------
"Скачайте всю книгу в нужном формате и читайте дальше"
Ох уж эти ниспровергатели... это прям какая-то идеология маразма или клиника. Впрочем, Бог им судья. Удивление могут вызвать только люди, готовые отдать деньги за сомнительное "удовольствие" читать подобный бред.
Ох уж эти ниспровергатели... это прям какая-то идеология маразма или клиника. Это не ниспровержение. Это попытка альтернативного взгляда и истолкования известных письменных источников. На это любой имеет право. Почему все должны иметь на Петра единую точку зрения, совпадающую со сталинским лизуном Алексеем Толстым? И почему любое другое мнение является маразмом и клиникой? По мне так маразмом являются все советские агитки про Петра Первого.
Удивление могут вызвать только люди, готовые отдать деньги за сомнительное "удовольствие" читать подобный бред. Окей. У меня тоже есть эта книга в бумажном варианте. Буду знать, какое удивление я у вас вызываю.
Это попытка альтернативного взгляда и истолкования известных письменных источников. На это любой имеет право. Почему все должны иметь на Петра единую точку зрения, совпадающую со сталинским лизуном Алексеем Толстым? И почему любое другое мнение является маразмом и клиникой? По мне так маразмом являются все советские агитки про Петра Первого. Это не попытка. Жанр в котором творит сей автор можно определить, как антиисторическая публицистика. Фэнтези товарищу бы писать (но тут без таланта трудно будет). А Петр Первый, - фигура сложная, многогранная (как, кстати, и товарищ Сталин), и ни какие агитки советские, "буровские" или еще какие не в состоянии "объять необъятное". Разница только в том, как мне видится, что советской концепцией двигала идеология, а у Буровского конъюнктура. Окей. У меня тоже есть эта книга в бумажном варианте. Вы её прочли? Позвольте узнать Ваше мнение.
Петра стали прославлять еще до Сталина и его лизуна Толстого Алексея. Видимо с Елизаветинских времен. Да, Петр пытался сделать хорошо, но получилось по-черномырдински. Буровский не первый поднимает эту тему. Был такой Солоневич Иван, он тоже разоблачал культ Петра. Да, этот царь превратил Россию в концлагерь. Однако не смотря на это его чтут и будут чтить, как чтут Екатерину Великую, которую проклинал Пушкин. Так оно и будет продолжаться. А у Буровского, хоть и скрытая руссофобия, но кое что почерпнуть можно.
Я поклонник Буровского. Не скажу что всегда согласен с его взглядами на историю как процесс но, чего у него не отнять так это профессионализма! Есть практически все его книги в бумаге ... Особенно рекомендую "Евреи которых не было" очень интересный взгляд... Данные книги есть перепечатка его 4-х томника История Государства российского... Уж не знаю где вы там У Буровского нашли руссо да еще и фобию ... Его уж скорее в наци записывать нужно :-)
Мой взгляд на Буровского как явление: (Намерено утрирую) Живет человек. Неглупый человек, - занимается археологией, палеолитом. Нашел свою "нишу" (хотя по образованию - школьный учитель). Пишет статейки в научные в узкопрофильных изданиях, защищается. Но тут размеренный ритм благополучия нарушается, - перестройка, развал Союза. И после некоторого периода барахтанья человек хватает спасительную соломку, - займусь-ка другим периодом. Да не просто займусь, - буду печь "горячие пирожки". А что бы бойчее расходились можно и фобий всяческих подпустить. Включаем конвейер, и даем "стране угля", пока народ "хавает". Помница, Михаил Веллер, (соавтор Буровского по "Гражданская история безумной войны") жаловался как-то, - когда де писал нормально, в издательствах даже и не читали. А когда стал писать байки-они пошли на "Ура". Тут еще один нюанс надо учесть: историки - специальность боле всех травмированная научным марксизмом-ленинизмом. Я бы сказал, - контуженая на всю голову. Отсюда наверное и метания всяческие в ноосферологию. Как явление, Буровский имеет право для существования, - для отдыха и развлечения мозга, но не для засерания оного.
Данную книгу не читала. Но критику реформ Петра Первого не рн начал. И критика этого деятеля вызывает мое величайшее сочувствие. Кроме упомянутого уже Солоневича, читайте Башилова "Робеспьер на троне". Карамзин тоже не жаловал особо, хоть из политесу критиковал дипломатично
ukrezi не хочу обидеть ... но Вы биографию то его читали ??? (р. 07.07.1955) — спец. в обл. соц. филос. и ноосферологии; д-р филос. наук, проф. Род. в г. Красноярске. Окончил ист. ф-т Краснояр. гос. пед. ин-та (1980). В 1992—1995 — зав. лабораторией "Ноосферная школа" Краевого ин-та усовершенствования учителей. С 1995 по наст. вр. — директор Центра ноосферного образования. Преп. кафедры теории и истории культуры Краснояр. гос. ун-та. Докт. дисс. — "Возникновение и проблематика антропоэколо-гии". Б. разработал концепцию антропогеосферы. Ант-ропоэкология рассматривается как раздел новой обл. филос— "ноосферологии". Антропоэкология осмысливает "Земной шар с мыслящим веществом". Разрабатывается теория антропогеосферы, учение о ее структуре, о выделении ее элементарных ячеек — антропогеоцено-зов и антропогеосистем. Исследуются закономерности динамики и истории антропогеосферы. Автор и разработчик концепции ноосферного образования, пед. системы, представляющей собой экстраполяцию идей В.И.Вернадского и представлений совр. ноосфероло-гии на сферу пед. деятельности. Ноосферное образование призвано создавать для обучаемого цельную картину мира, предполагающую единство человека и остального мироздания. Б. — предс. Красноярского отд. Междунар. академии ноосферы.
KOTik, меня обидеть? - надо очень постараться, да и то сомневаюсь... Что такое биография? - слова за которыми можно скрыть что угодно или сделать из мухи слона. Родился вроде бы в Таганроге? Что такое ноосферология? - пока что это воздушный шарик который может надувать один лишь Буровский? Это очень заманчиво поставить свое имя рядом с Вернадским. Только сдуется этот шарик или лопнет - покажет время. А времени на век Буровского хватит. Я тоже не хочу ни кого обижать, - но я знаю цену званиям и научным степеням, особенно в сфере где нет четких критериев оценки.
Честно говоря, терпеть не могу (чисто субьективно) Буровского. По-мне, низкий и завистливый человек с кучей комплексов, огромным самомнением. Да и взгляды у него меняются как перчатки. Пару дней назад смотрел передачу, где он описывал допетровскую Россию (Московское государство) демократической и прогрессивной, и всячески нахваливал, хотя сам в книгах называл ее дикой, грязной азиатчиной и откровенно обливал помоями. Вообще не люблю людей двух формаций законченных патологических расистов и прозападных либералов- русофобов. Этот тип умудрился вместить обе сомнительные ипостаси. Тут писали, что он не русофоб, но как еще назвать человека, который откровенно жалеет, что Россия вообще появилась и что ее не завоевали более "прогрессивные" европейские страны. По Буровскому, мы сплошная дикость, деспотия, рабство, крепостничество и азиатство. Как будто в азиатском есть что-то постыдное. Вообще, через все его творчество сплошной красной нитью проходит банальная зависть к соратнику по цеху А. Бушкову. Насколько я слышал они раньше были друзьями и именно Бушков протащил буровского в публицистику. Даже прикрыл первую книгу своим именем и брендом (тогда уже раскрученным), вот только до уровня Бушкова ему далеко. Бушков тоже тот еще фантазер, но в таланте ему не откажешь: хороший язык, остроумие, крепкая доказательная база. А у Буровского только морализаторство и завывания, одни эмоции. Отсюда постоянные попытки "сделать себе имя", сплошной эпатаж (когда нет таланта), " самый скандальный, самый неудобный историк". Вот такое вообще мнение.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация |
Вход ]
