Лидия Флем / Повседневная жизнь Фрейда и его пациентов
17.05.2010, 17:03
Прогулка с Фрейдом
О венском враче Зигмунде Фрейде (1856-1939) написано и опубликовано столько работ в различных странах мира, что, пожалуй, по количеству публикаций о нем и его деятельности могут сравниться лишь жизнеописания Христа. Однако, если образ Христа предстает перед поколением двадцать первого столетия в качестве божественного лика, вызывающего восхищение, поклонение и лишь в редких случаях сомнение относительно исторической истины реального существования, то фигура Фрейда не вызывает сомнений в ее историчности, хотя восприятие венского врача как человека и основателя психоанализа сопровождается амбивалентным отношением и к нему самому, и к выдвинутым им идеям. И это действительно так. Для одних Фрейд – не только глубокий мыслитель, сумевший, подобно Эдипу, разгадать загадку Сфинкса, но и конкистадор (как он называл себя), первооткрыватель тайников человеческой психики, первопроходец, сумевший осветить лучом света темные, таинственные, ранее неведанные глубины бессознательного, а также предложить новое видение человека, включающее в себя понимание внутрипсихических конфликтов, причин возникновения психических расстройств и возможностей их лечения. Для других основатель психоанализа в лучшем случае – заблудившийся в дебрях умственных конструкций фантазер, усматривавший за любыми проявлениями жизнедеятельности человека всесущую сексуальность, а в худшем – сексуально озабоченный индивид, перенесший свои личные переживания и болезненный опыт самоанализа на все человечество и рассматривавший развитие детей и взрослых через призму патологии. Подобная двойственность отношения к Фрейду не является исключительной особенностью наших дней. Она характерна для всего, более чем столетнего периода возникновения и развития психоанализа. Когда Фрейд выдвигал свои основные психоаналитические идеи, он не встретил восторженного приема ни в кругу венских врачей, ни со стороны венской общественности. Напротив, психоанализ как таковой воспринимался в качестве курьеза, автором которого был чудак, не прислушавшийся к компетентному мнению светил науки и медицины того времени. Вместе с тем, начиная с 1902 года, идеи Фрейда приобретают немногочисленных сторонников, а несколько лет спустя психоанализ вышел на международную арену и, наконец, психоаналитическое движение приобрело такой широкий размах во многих странах мира, что Фрейд стал непререкаемым авторитетом среди части интеллигенции, а психоаналитическое видение человека оказалось неотъемлемой частью культуры двадцатого столетия. И тем не менее, несмотря на проникновение психоаналитических идей в различные сферы знания и практической деятельности людей, основатель психоанализа и его детище до сих пор вызывают не только не однозначное, но подчас диаметрально противоположное отношение к себе. Приведу несколько полярных суждений, высказанных представителями науки и литературы о Фрейде и психоанализе. «Начинает распространяться мнение, – писал английский биолог П. Медавар, – что психоаналитическая догма является самым замечательным заблуждением интеллектуального сознания двадцатого века, а также – явлением без будущего, представляющим собой в истории идей нечто подобное динозавру или Цеппелину: огромную структуру, основанную на абсолютно ложной концепции, которая не будет иметь продолжений». «Психоанализ! – восклицал итальянский писатель И. Звено. – Абсурдная иллюзия, трюк, способный возбудить лишь несколько старых истеричек». А вот противоположные мнения. «Я рад, – писал всемирно известный физик А. Эйнштейн З. Фрейду, – что это поколение имеет счастливую возможность выразить Вам, одному из величайших учителей, свое уважение и свою благодарность… До самого последнего времени я мог только чувствовать умозрительную мощь Вашего хода мыслей, с его огромным воздействием на мировоззрение нашей эры, но не был в состоянии составить определенное мнение о том, сколько оно содержит истины… всегда радостно, когда большая и прекрасная концепция оказывается совпадающей с действительностью». «Психоаналитическая доктрина, – замечал немецкий писатель Т. Манн, – способна изменить мир. Благодаря ей был посеян дух недоверия, подозрения к скрытым сторонам души, позволивший их разоблачить. Этот дух, однажды пробудившись, никогда не исчезнет. Он пронизывает всю жизнь, подрывает ее наивность, лишает ее пафоса, свойственного незнанию». В работе французского психоаналитика Лидии Флем «Повседневная жизнь Фрейда и его пациентов» нет авторских оценочных суждений по поводу личности венского врача и его учения о человеке и культуре, как это имеет место во многих исследованиях, авторы которых пытаются раскрыть достоинства и недостатки психоанализа как такового. Предлагаемая читателю работа – это приглашение совершить прогулку с Фрейдом по Вене, встретиться с его бывшими пациентами, познакомиться с укладом быта основателя психоанализа и впитать в себя дух того времени, когда Фрейд жил и творил, работал и отдыхал, любил и страдал. Это вовсе не означает, что в книге Л. Флем вообще нет никаких оценочных суждений, относящихся к личности Фрейда и психоанализу как таковому. Они есть, но принадлежат не автору книги, а пациентам и людям, непосредственно или косвенным образом имевшим дело с основателем психоанализа. Одно из высказываний об основателе психоанализа принадлежит неординарной женщине – Лу Андреас-Саломе, близко знавшей немецкого философа Ницше и австрийского поэта Рильке, познакомившейся с Фрейдом в 1911 году и на долгие годы сохранившей дружеские отношения с ним. «Мне нравятся, – признавалась она, – многие внешние проявления характера Фрейда, в частности его манера входить в аудиторию (например, на лекцию), проскальзывая туда бочком, я бы сказала, что в этом его движении сквозило желание остаться в одиночестве… Это впечатление усиливалось, когда вы обращали внимание на его голову и его взгляд, такой спокойный, умный и твердый». Еще одна, противоположная характеристика Фрейда вложена в уста поэта Эзра Паунда, который отговаривал американскую писательницу Хильду Дулиттл от лечения у венского врача. «Твой ужасный Фрейд, – замечал он, – ассоциируется у меня исключительно с сивухой, но эти дураки-христиане вечно предают забвению всех своих лучших авторов… вместо того, чтобы наслаждаться наследием Данте… Ты ошиблась свинарником, моя дорогая. Но у тебя еще есть время выбраться оттуда». Фрейд прожил почти всю свою жизнь в Вене, причем 47 лет он жил в доме на Берггассе, 19. В этом доме он принимал многочисленных пациентов, писал психоаналитические труды, выдвигал и обосновывал психоаналитические идеи. Казалось бы, именно в Вене имя Фрейда как основателя психоанализа должно быть у многих людей на слуху, а дом, в котором он жил и работал, мог бы быть своего рода Меккой для самих венцев. Однако этого не случилось. Скорее напротив, в то время как психоанализ завоевывал все большее и большее признание за пределами Австрии, а в 20-30-е годы Берггассе, 19 действительно стала Меккой для иностранцев, стремившихся попасть к Фрейду на прием или лично познакомиться с ним, засвидетельствовав ему свое почтение, в самой Вене, за исключением психоаналитиков, мало кто знал о докторе и профессоре, имевшем значительный международный авторитет. О нем не знали не только простые венцы, далекие от науки и медицины, но и врачи, которые, как можно было бы предположить, по роду своей профессиональной деятельности могли пересекаться с Фрейдом. В книге Л. Флем есть эпизод, свидетельствующий о том, что Вена жила своей собственной жизнью, совершенно не интересуясь Фрейдом как основателем психоанализа. Американский психиатр Абрам Кардинер, приехавший в 1921 году к Фрейду для прохождения психоаналитического обследования, столкнулся с неожиданным для него обстоятельством. Хозяин дома, расположенного в центре Вены и ставшего временным пристанищем американского психиатра, поинтересовался у постояльца, чем он занимается. Кардинер сказал, что он врач и коллега профессора Фрейда. Хозяин дома никогда не слышал о таком профессоре и на пояснение Кардинера, что Фрейд является профессором Венского университета, выразил свое крайнее удивление, поскольку его зять, будучи гинекологом и профессором, ничего не говорил ему о Фрейде. При этом хозяин дома вспомнил, что все-таки это имя ему знакомо. Оказалось, что в его записной книжке имеется пометка: «Фрейд Зигмунд, Берггассе, дом 19». Он его знал не как основателя психоанализа, а как члена еврейской организации «Бнай Брит», в которую входил Фрейд. Как это ни странно на первый взгляд, но по отношению к Фрейду Вена наших дней мало чем отличается от Вены 20-х годов прошлого столетия. В этом я смог убедиться сам, когда два года назад посетил Вену, музей Фрейда и побывал на заседании ученых Венского университета, посвященном очередной годовщине со дня рождения основателя психоанализа. После прогулки по Вене я зашел в «Кафе Фрейда», расположенное в нескольких шагах от парадной двери на Берггассе, 19. Заказав чашечку кофе, я спросил хозяина кафе, какой сегодня день. Он недоуменно посмотрел на меня, но вежливо ответил, что сегодня среда. Мои дальнейшие вопросы, касающиеся уточнения по поводу сегодняшнего дня, вызвали, видимо, у хозяина кафе подозрение, что посетитель, наверное, не в своем уме. Мне пришлось внести ясность, сказав, что именно сегодня, 6 мая, исполнилось бы 144 года со дня рождения Фрейда. Еще один штрих. Два дня спустя после этого разговора в «Кафе Фрейда» я зашел в один из венских банков, чтобы обменять доллары на соответствующую сумму шиллингов. Мне повезло, так как в моих руках оказалась банкнота в 50 шиллингов, на которой был изображен знакомый портрет, под которым стояла надпись «Зигмунд Фрейд». Не успел я испытать чувство радости по поводу того, что в Австрии таким образом сохранена память об основателе психоанализа, как тут же столкнулся с иными реалиями жизни. Рядом со мной стояла молодая пара, которая также обменивала валюту Это были, как выяснилось, американцы, путешествовавшие по Европе и приехавшие в Австрию, чтобы посмотреть известные всему миру достопримечательности. Плохо ориентируясь в Вене, они спросили у сотрудника банка, где находится музей Фрейда и как им добраться до него. Сотрудник банка не мог им ничем помочь, так как, судя по всему, он даже не знал, что в Вене есть такой музей. Мне пришлось объяснить американцам, как лучше им пройти на Берггассе, 19. Кстати сказать, когда я сам посетил музей Фрейда, то оказалось, что рассказывающий об экспонатах сотрудник музея не знал многих тонкостей, касающихся жизни и деятельности основателя психоанализа, в результате чего не ему, а мне пришлось выступать в качестве гида. В частности, он впервые узнал о том, что прах Фрейда покоится в греческой вазе, некогда подаренной основателю психоанализа греческой принцессой, внучкой Наполеона Марией Бонапарт. Каким был Фрейд при жизни? Как он относился к своим братьям и сестрам? Каковы были его отношения с женой и детьми? Кому довелось лежать на знаменитой кушетке профессора Фрейда? Как вел себя Фрейд во время сеансов? Чем занимался он в свободное от работы время? Какие пристрастия были у основателя психоанализа? Ответы на эти и многие другие вопросы можно получить, прочитав книгу Л. Флем. Книга эта содержит материал, почерпнутый из различных источников, включая рассказы и письма посетителей Фрейда, благодаря которому беспристрастный читатель способен увидеть основателя психоанализа как живого, реального человека, посвятившего свою жизнь служению истины. Человека, способного проникать в глубины бессознательного и наделенного чувством юмора; лечившего страдающих нервными расстройствами людей и анализирующего разнообразные факты повседневной жизни; часами простаивающего перед мраморной статуей Моисея, выполненной Микеланджело и установленной в церкви Святого Петра в Риме, и играющего почти каждый вечер по субботам в любимую им карточную игру «тарок»; принимавшего подчас по десять пациентов или учеников в день и предававшегося страсти к коллекционированию древнеегипетских фигурок или к «грибной охоте»; называвшего себя «безбожным иудеем» и считавшего себя атеистом, которому посчастливилось быть членом религиозного семейства. Помимо ненавязчивого изложения основных положений психоанализа, в книге Л. Флем содержатся бытовые зарисовки, дающие представление об убранстве кабинета Фрейда, в котором он принимал своих пациентов, привычном маршруте прогулок основателя психоанализа по Вене, его привычках и гастрономических пристрастиях, то есть обо всем том, что, несомненно, способствует более полному, по сравнению с сухими наукообразными биографическими исследованиями жизни и деятельности венского врача, воссозданию портрета человека, которому ничто человеческое не было чуждо. Нет необходимости останавливаться на тех «достопримечательностях», которые встретит на своем пути читатель, если он вместе с автором книги включится в увлекательнейшее путешествие по повседневной жизни Фрейда и его пациентов, позволяющее, надеюсь, не только соприкоснуться с историей Вены, становления и развития психоанализа, но и прочувствовать просторы и глубины бессознательного. Нет необходимости, как я полагаю, и в сколько-нибудь подробном описании ориентиров, намеченных Л. Флем для структурной организации вошедшего в ее книгу исторического материала. Единственное, пожалуй, о чем стоит сказать, так это о некоторых вопросах, ответы на которые не найдет читатель, не знакомый с историей развития психоанализа, а также об отдельных неточностях, содержащихся, на мой взгляд, в представляемой книге. Среди тех, кто был знаком с Фрейдом, имеется одно имя, в последние десятилетия вызывающее особый исследовательский интерес. Речь идет о Сабине Шпильрейн – еврейской девушке, родившейся в 1885 году в Ростове-на-Дону, прошедшей с августа 1904-го по июнь 1905 года курс лечения у швейцарского психотерапевта Карла Густава Юнга, написавшей докторскую диссертацию под его руководством, ставшей впоследствии известным психоаналитиком (у нее проходил психоаналитическое обследование швейцарский психолог Жан Пиаже), поддерживавшей дружеские отношения с Фрейдом. Между молодым, женатым Юнгом и девушкой из России установились такие отношения, которые в определенной степени коснулись основателя психоанализа, поскольку, с одной стороны, швейцарский психотерапевт делился с ним своими переживаниями в связи с этой пациенткой, а с другой стороны, Сабина Шпильрейн познакомилась с Фрейдом и по-своему рассказала ему о своем «швейцарском герое». В книге Л. Флем приведены выдержки из писем Фрейда Сабине Шпильрейн, изложены материалы, касающиеся нависшего над ее родом проклятия, выдвинуто предположение, что, может быть, ее попытка примирить еврея с христианином, Фрейда с Юнгом, была не чем иным, как стремлением избавиться от родового проклятия – желания ее деда и ее матери создать семью с иноверцами, но вынужденных в силу семейных традиций отказаться от реализации этого желания. В конечном счете в книге поставлен, однако оставлен без ответа вопрос о том, не погибла ли Сабина Шпильрейн после возвращения в Россию в водовороте сталинских чисток, как предполагают некоторые исследователи. -----------------
"Скачайте
всю книгу в
нужном формате и читайте дальше"
Почему то сразу вспомнился Ирвинг Ялом со своей потрясающей книгой "Когда Ницше плакал"...Хотя Фрейд там лишь второстепенный персонаж, основной герой Брейер...В общем - рекомендую! :-)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация |
Вход ]
