Когда корабль настиг первый удар, Кай’Негли швырнуло через весь отсек с силой, с какой он не сталкивался ни разу за всю свою долгую жизнь. Он так резко ударился о стену бака, что на мгновение потерял сознание. Очнувшись, он задрожал от боли и страха. У него наверняка повреждены мягкие ткани. Он, конечно, регенерирует, но это же настоящий позор! Скрутив щупальца в бессильном гневе, он немедленно принялся оценивать причиненный кораблю ущерб. Часть оборудования пострадала от удара, но он сразу определил, что в правом борту появилась пробоина. Зияющая дыра в защитной оболочке. Если на борту еще остались живые Сектилии, многие тысячи встретили бы сумерки из-за декомпрессии, вызванной взрывом. Он отнесся ко всему этому скептически. Это же исследовательское судно. Совершенно немыслимо, чтобы кто-то так упорно громил функциональный корабль. У него щупальца чесались ответить, но, конечно, он не имеет на это права, и им прекрасно это известно. Раз на борту нет командира, он может только стерпеть оскорбление. Они сделали свой ход. Может быть, они полагали, что опасность заставит его передумать. Не заставит. Он отправил в зону повреждения несколько тысяч отрядов микроскопических щитовых сквиллов. У них уйдет несколько лет на то, чтобы залатать пробоину, молекула за молекулой подтягивая материал с других участков корабля. Но если кто и может заставить их совершить такой подвиг, то это Кай’Негли. И тут он увидел. Где-то на краю поля зрения зажегся красный свет. Он развернул свою воронку и застыл на месте, распахнув глаза. Они не осмелятся. В дыре, проделанной в корпусе корабля, светился лазер. Они пробивались в его отсек. Он затрясся в ужасе. Как им это вообще в голову пришло? Это все потому, что он им отказал? Его что, за это убьют? Почему бы просто не оставить его в покое? Не двинуться дальше? Он должен увидеть это собственными глазами. Оттолкнувшись, он поплыл к краю отсека. Без твердой оболочки корабля и щитовых сквиллов, заращивающих повреждения, лазеру почти ничего не мешает. Линия огня двигалась быстро, и в получившееся отверстие уже просачивалась вода. Он направил всех имеющихся сквиллов к прорезанной линии, чтобы снова соединить ее края. Они послушно двинулись, но большую их часть снесла капающая вода. Теперь им предстоит летать в космическом вакууме вмороженными в осколки льда. Его ничто не спасет. Ему ничего не осталось. Он не в силах их остановить. Наверное, они ожидали, что теперь-то он сдастся, но он никогда не станет разговаривать с бандитами. Это ниже его достоинства. Он смотрел, как безжалостный лазер взрезает барьер между ним и пустотой. Из-за давления воды на поврежденные участки по прозрачному материалу побежали трещины. Он слышал, как аквариум скрипит и трещит под этим давлением. Он никогда не думал, что встретит сумерки именно так. И вдруг аквариум сдался. Он даже не стал сопротивляться потоку воды. Его бросило прямо на лазерный луч. Не успев толком почувствовать боль, он вылетел наружу, вытянув оставшиеся щупальца в напрасной попытке за что-нибудь зацепиться. Его выбросило за пределы корабля, и его мантия обмякла, потому что вокруг не осталось воды. Последнее, что он увидел, прежде чем пришли сумерки, – «Портаколлус» готовился к серии прыжков, оставив его позади.
Шли микросекунды, и сердце Джейн Холлоуэй билось о грудную клетку. Она видела передний край водоворота, в котором звезды размазывались в неясные пятна света. Они уже почти вошли в туннель. Где-то в глубине корабля генератор гиперпространственных туннелей взревел, подавляя сознание и туманя зрение, связывая живую плоть Эй’Брая с машиной. Она чувствовала, как это отдается в ее собственных костях. Почти… на месте… Она почувствовала, как ее тело повисло на ремне, наклоняясь вперед, как будто пытаясь увеличить скорость корабля. С каждым ударом сердца в голове вспыхивала боль. Как будто мозг раскалывался надвое. Она постаралась не обращать на это внимания. Это все неважно. Нужно сосредоточиться на прыжке. Джейн неглубоко дышала, упрямо пытаясь остаться в сознании и сохранить ментальную связь с Эй’Браем. Ей казалось, что остальная команда вырубилась очень давно, хотя она осознавала, что прошла доля секунды. Но по ее ощущениям минула уже вечность. Почти бесконечный поток вычислений – алгоритмы расстояния, формулы гиперпространственного туннеля, координаты в космосе – шел от Эй’Брая к ней, потом в корабельный компьютер и, наконец, в двигатель, плавной, почти мгновенной волной непонятных цифровых данных. Она не имела права терять сознание. Тогда прыжок через гиперпространство окажется очень коротким, и придется начинать еще один. Чего-чего, а этого ей совсем не хотелось. Чем меньше прыжков им придется преодолеть, тем лучше. Испуг Эй’Брая передавался ей. Она не понимала, где кончается он и начинается она сама. Он не знал, почему прыжки с ней так трудны, но все они походили на этот – они ужасно ее изматывали, и Джейн с трудом удерживалась в сознании, направляя корабль в нужную точку. Он винил в этом ее неопытность и ее принадлежность к другому виду, но правильного ответа не знал. До Джейн ему не приходилось совершать прыжки ни с кем, кроме Сектилев. Разум человека, как часто напоминал Эй’Брай, отличается от разума Сектиля. Он менее организован и более поверхностен. В некоторых обстоятельствах это может быть полезным, но только не при гиперпространственном прыжке. Причиной может быть это или один из миллиарда других факторов. Она никогда об этом не узнает. Кольцо звезд впереди слилось в сплошную полосу в круговороте гиперпространственного туннеля, надвигавшегося на них. В середине туннеля сияли звезды с другой стороны, до которых было множество световых лет пути. Она задержала дыхание, когда туннель всосал их. За этим последовало длинное мгновение хаоса, когда даже мысль не могла ни за что зацепиться. И наконец, облегчение. Они прибыли… куда-то точно прибыли. Тяжело дыша, она обмякла в огромном капитанском кресле, задаваясь только одним вопросом. Она потянулась мыслью к Эй’Браю, который уже отключился от нее, чтобы посмотреть звездные карты, проанализированные компьютером. – Мы на месте? Он не сразу ответил. Притормозил ее мысленным жестом, как будто приподнял палец, просматривая данные. Несколько недель назад они покинули Землю и начали серию прыжков, которая должна была привести их в галактику в самом сердце Млечного Пути. В результате они должны были оказаться в системе Сектилиуса, у планет-близнецов, Сектилии и ее спутника Атиеллы, где Джейн собиралась вернуть корабль законным владельцам. Принимая командование над «Спероанкорой», Джейн обещала вернуть Эй’Брая домой, и именно этим она и занималась. После этого она планировала выяснить, кто стоит за геноцидом, уничтожившим команду Эй’Брая. Кроме того, она надеялась, что «Спероанкора» может оказаться полезной при поисках Кубодера, разбросанных по всей Галактике. Если бы Сектили этим интересовались, Джейн и ее человеческая команда им бы помогли. Она не могла себе представить, что путешествие окажется таким тяжелым, но это не имело значения. Она с радостью бы выдержала в десять раз худшее, лишь бы увидеть Сектилев во плоти. Попасть на Сектилию было так же необходимо, как дышать. По причинам, не до конца ясным ей самой, она должна была увидеть этот мир своими глазами, лично познакомиться с этими существами. Наконец напряженное молчание между ней и Эй’Браем прервалось. – Да, – сказал он, – мы прибыли к пункту назначения. Она почувствовала, что он обмяк и расслабился, как будто, избавившись от тревоги, поддался усталости. Она сделала то же самое. – Джейн? – из сна ее вырвал голос Аджайи и осторожное прикосновение. Джейн открыла глаза и увидела, что над ней склонилась доброе усталое лицо Аджайи Варма, которая осторожно трогала ее за руку. – Что? Я… – У Джейн пересохли губы, и ей очень хотелось сделать глоток воды. – Мы все уснули, командор, – ласково сказала Аджайя. Судя по ее тону, она хотела успокоить Джейн. Никто, кроме Эй’Брая, не использовал сектилианский термин Квазадор Дукс, или Ква’Дукс, хотя Рон иногда в шутку называл ее КьюДи. Аджайя звала ее командором. Она чувствовала, что должна как-то обозначать Джейн как командира корабля, но термин пришельцев в ее устах звучал странно, хотя вообще-то она делала большие успехи в изучении языка. Аджайя выпрямилась и оглянулась. За ней стоял Рональд Гиббс, потирающий спросонья глаза. – Алан, наверное, проснулся первым и снова торчит на технопалубе. Джейн выпрямилась, хотя все тело затекло и болело. Она не представляла, сколько времени провела, скорчившись в капитанском кресле в странной позе. Судя по активно протестующим мышцам шеи, слишком долго. Эй’Брай быстро проверил слова Рона. Алан был на палубе, где располагались двигатели, приводы, электрические системы и системы водоснабжения. Он сам называл ее технопалубой, избегая длинного сектилианского названия «Табуламахиниум». Наверное, стоило бы звать ее инженерной, но «технопалуба» тоже звучало неплохо. Уж точно лучше, чем «ТМИ-палуба», сокращение, которое она придумала сначала. Джейн казалось, что это довольно забавное слово. Однако остальные так не думали. Джейн нахмурилась и провела рукой по лицу, надеясь, что не пустила слюну во сне. Она бы предпочла, чтобы Аджайя звала ее по имени. Их командиром был Марк Уолш, но его с ними больше не было. Он вернулся на Землю, в безопасное место, вместе с сильно помолодевшим Томом Комптоном. – Ты сидела в ужасной позе, – сказала Аджайя, – и тебе как будто воздуха не хватало. – Она замолчала и плотно сжала губы. Джейн не поняла, что она сказала. Потом до ее сонного мозга дошло. Ой. Как неудобно. Из-за недостатка воздуха она храпела. Она вздохнула и передернула плечами, ощутив боль в шее. Аджайя поморщилась: – Я решила, что лучше тебя разбудить и отвести в отсек, на нормальную кровать, чтобы ты отдохнула. – Спасибо, но я нормально поспала. Еще куча работы. – Даже слишком много. Ей хотелось доделать как можно больше всего, прежде чем они доберутся до Сектилии. Надо вернуть корабль в идеальном состоянии – ну, насколько это будет возможно. – Тебе нужно отдохнуть, командор, – Аджайя покачала головой, – прыжки тебя физически изматывают. Рон придвинулся ближе, криво улыбнулся, дернул плечом. – Работа всегда есть. – Он встал за спиной Аджайи, как будто поддерживая ее аргументы. Как будто случайно положил ей на плечо свою большую коричневую руку. Джейн подавила зевок, кивком согласилась с Аджайей и Роном и направилась на технопалубу. Она немножко отдохнет, как только закончит одно дело. Группа сквиллов недавно закончила воспроизводство, и ей нужно как можно быстрее дать им следующую задачу. Эти сектилианские нанороботы, запрограммированные на починку и обслуживание всех судовых систем, позволяли небольшой команде справляться с кораблем размером с целый город. В нормальных условиях корабль бы воспроизводил крошечных роботов и назначал их на работу автоматически, но после того, как им пришлось пожертвовать собой, чтобы корабль выжил, Джейн стала сама отправлять их на самые важные участки. Уйдет не меньше года, прежде чем они восстановят популяцию на прежнем уровне. Корабль все еще уязвим, и это нехорошо. Это ведь ее корабль, по крайней мере сейчас. Нужно привести его в идеальное состояние. Она шла по коридорам и чувствовала, как на нее наваливается сон. Она вытянула руки, повернула голову в одну сторону, в другую, пытаясь прогнать сонливость, проснуться как следует и избавиться от боли в шее, постоянно заставлявшей ее морщиться. Чувство долга удерживало ее на ногах гораздо дольше, чем позволял здравый смысл. В засыпающем мозгу бродили мысли. Всплыли отголоски воспоминаний бывшей Ква’Дукс Рагет. Она видела перед собой пустые коридоры, но одновременно представляла себе эти коридоры во времена Рагет, полные суетящихся людей – точнее, невысоких коренастых Сектилиев, перевитых канатами мускулов, и грациозных Атиеллан, жителей спутника Сектилии, Атиеллы. И те, и другие были немного угловатыми, с высокими, геометрически четкими скулами. И волосы у них были одинаковые – плотные завитки каштанового или серо-каштанового цвета. Интересно, какие мысли прятались за этими строгими лицами? Потом она увидела в воспоминаниях Рагет и эти мысли, как их понимал Эй’Брай. Они все стремились к цели, как и она сама, хотели выполнить миллионы своих задач. Сектилиев больше нет, но на соседних планетах наверняка кто-то выжил. Скорее бы с ними встретиться.
Алан Берген провел рукой по стене, нащупывая точку, легкое прикосновение к которой запустит открывающий механизм. Вокруг еле слышно гудели машины, а в воздухе ощущался странный слабый запах, свойственный технопалубе, – метилсалицилат и горящая бумага. Этот запах будил в нем волнение и любопытство. Помещение, в котором он находился, напоминало скорее коридор, чем комнату, хотя высота его составляла не менее двух с половиной метров. В стенах, изогнутых под странными углами, на равном расстоянии находились ящики размером с целую дверь. Там хранились самые важные механизмы корабля. Поначалу его это раздражало, но постепенно он обнаружил систему в их расположении. При этом не терялось пространство, а все эти странные повороты и тупики обеспечивали некоторое уединение, очень полезное при работе со сложной техникой на кишащем людьми корабле. Механизм дрогнул под его рукой, и Алан выпрямился, глядя, как ящик плавно выезжает из стены. В левой руке он держал устройство, которое он нежно называл «викингом». На самом деле оно называлось МКА, многоканальным анализатором, и служило для измерения множества параметров, но в первую очередь Алана интересовало гамма-излучение, наличие или отсутствие которого позволило бы сделать вывод о ядерных реакциях внутри корабля. Поскольку первый прыжок выбросил их за пределы родной Солнечной системы, Алан лишился возможности отправить данные в Хьюстон, чтобы коллеги смогли посмотреть и подтвердить его выводы. Не с кем было поспорить, какой шаг лучше всего предпринять дальше. Он был предоставлен самому себе. Именно поэтому он заставлял себя работать медленно и методично. Кое о чем можно было поговорить с Роном, но Рон – инженер-электрик и специалист по компьютерам, в теоретической физике он понимает мало. В своем деле этот парень мастер, но спрашивать его о ядерных реакциях бессмысленно. Ну, почти бессмысленно. Возможно, стоит обсудить проблему с Осьминогом. С помощью пришельца со щупальцами работа пойдет, конечно, намного быстрее, но на этой стадии лучше уж сделать все самому. Сам процесс изучения очень много для него значил. Иногда Джейн сгоняла их всех на тренировку по вождению шаттла, или по управлению на мостике, или на охоту на непатроксов, но гораздо лучше он себя чувствовал, разбираясь со всеми этими механизмами. Да что вообще может быть лучше? Это же мечта любого инженера. Он ощущал, что обязан узнать как можно больше и как можно быстрее. Они прибудут на орбиту Сектилии всего через пару дней, и кто знает, что тогда случится? Все изменится, а ему не слишком-то этого хочется. Он еще не закончил. Ему нужно больше времени. Он уже воспринимал корабль как свою собственность. Технопалуба так точно ему принадлежала. Он не хотел отдавать все это Сектилиям, а хотел оставить себе. Эта работа – лучшее, что с ним случалось. Мечта. Кульминация всей его жизни. Он был в восторге от каждой минуты, проведенной за выяснением особенностей корабля. В процессе изучения «Спероанкоры» Алан многому удивлялся. Почти ничего из обнаруженного им не было необъяснимым. Очень сложным – да, но пока ничего недоступного человеческому разуму он не встретил. Научная фантастика убедила обычных людей, что если уж путешествующая по космосу суперраса удостоит Землю своим визитом, то их технологии окажутся невероятными и недоступными для землян. Но тут все не так – за исключением искусственной гравитации, генератора гиперпространственных туннелей и ядерного реактора, который он пытался разыскать. Но он подозревал, что если посмотреть на формулы и расчеты, то даже эти технологии окажутся вполне понятными человеку. К тому же не факт, что Сектилии изобрели все это самостоятельно. Возможно, они получили технологии от других рас своего галактического альянса. Может быть, ни одна из планет альянса не опережала другую, но совместное использование технологий позволяло им развиваться быстрее. Он полагал, что единственная помеха, стоящая перед людьми, состоит в том, что до этого момента они просто не знали, что не одни во Вселенной. Очень многое из этого – нанороботы, корабельные компьютеры, медицинское оборудование – земная наука либо уже изобрела, либо вот-вот изобретет. А шаттлы Сектилиев, хоть и внушали почтение, лишь на несколько шагов опережали те, которые НАСА предполагала изготовить в ближайшие десятилетия. У людей уйдет еще сотня лет – может быть, меньше, – чтобы достичь высот технологии, использованной в корабле Сектилиев. Две сотни в худшем случае. Интересно было и то, чего у Сектилиев не было . Во-первых, никаких волшебных щитов для защиты корабля от нападения извне. Имеющийся щит состоял в основном из нанороботов. Энергетический барьер хорош для научной фантастики и создания сюжета, но в реальном мире практического применения у него нет. Никакого супероружия на корабле тоже не было. Он предназначался для научных и дипломатических миссий, так что его вооружение составляли несколько ракет и пара лазерных пушек. Он такие у себя в гараже мог бы собрать. Самую чудесную вещь, которую они знали, – анипраксию – они не изобрели сами, а обнаружили. Они эксплуатировали полезный биологический ресурс. Сектилии не были суперрасой. Они не опережали людей в развитии на сотни миллионов лет. Это его одновременно поражало, смущало и обнадеживало. Обнадеживало потому, что здесь могло и не быть никого умнее его… или человечества в целом. Понять это было непросто. Огромная хреновина, закрывающая полнеба, могла прийти вовсе не для того, чтобы сообщить, что люди идиоты. Перед запуском миссии к «Цели» в НАСА сошлись на том, что на расшифровку науки пришельцев уйдут десятилетия. Алан так не считал. Ему казалось, что если важные шишки наконец отбросят всю бесконечную бюрократию, то американцы смогут построить что-то вроде «Спероанкоры» и ее шаттлов примерно за год-два, используя образцы, которые передала им Джейн вместе с Уолшем и Комптоном. Конечно, они упростят функционирование корабля. Он казался искусственно усложненным, ни одна задача не решалась прямым путем. Однажды он заговорил про это при Джейн, но она удивилась и не согласилась с ним, сказав, что, пообщавшись с Сектилиями, он поймет корабль на более глубоком уровне. Он похлопал глазами, но не стал ей возражать. Сама она тоже не встречалась с Сектилиями, но вот вела себя так, как будто встречалась. Он полагал, что Осьминог не считается, но она могла думать по-другому. Он вздохнул и потер шею правой рукой. Хорошо бы с ней все было в порядке. Все эти прыжки через гиперпространство требовали от нее предельной выносливости, но корабль все равно несся вперед. Осьминог застрял в Солнечной системе почти семьдесят лет назад. Ничего бы и не случилось, если бы она отдохнула пару дней. Но мнения Алана на эту тему никто не спрашивал. Посмотрев на расположение деталей, Берген нахмурился. Он был бы очень благодарен своему подсознанию, если бы оно нашло для этого другую… аналогию. Но он мог думать только о спагетти и фрикадельках. Возможно, это его желудок во всем виноват. Интересно, когда он ел в последний раз? На корабле легко было сбиться с графика еды и сна – освещение никогда не меняется и людей вокруг нет. В его распоряжении были все данные, которые Джейн отправила на Землю с шаттлом «Спероанкоры». Каждый вечер он проводил несколько часов перед сном за их изучением и попытками сопоставить описанные в них принципы с реальными механизмами, которые он видел каждый день. Порой у него случались блестящие озарения, но ему мешало плохое знание менсентенийского. Поэтому он изучал, наблюдал и собирал данные. Тогда все сходилось, и он начинал понимать происходящее. И это было по-настоящему здорово. В каждой изученной им системе имелось несколько контроллеров, каким-то образом связанных с Эй’Браем. Нейронно-электрические цепи, проходящие через весь корабль, были кибернетически подсоединены к нему, а у самого Осьминога в тело были введены импланты, напрямую сообщающиеся с кораблем. От этого у Бергена возникало мерзкое ощущение, что весь корабль – это только продолжение Осьминога. А еще он постоянно за всеми ними наблюдал, обладая к тому же телепатическими способностями. Алану их хозяин не слишком нравился. Проблема для Бергена состояла не в сложности корабля, он не привык пасовать перед трудностями. На самом деле проблема была в постоянном ощущении, к которому Алан никак не мог привыкнуть – ему казалось, что Осьминог каким-то образом все специально скрывает, чтобы не дать ему понять что-то очень важное. Никаких доказательств у него не было, но с Осьминога станется, учитывая все то, что уже произошло. Джейн сказала бы, что это смешно, но он понимал, что в любом деле с участием Осьминога определенный скептицизм неизбежен. Алан ему просто не доверял. А еще Алан был в меньшинстве. Он записал данные, сделал необходимые пометки в ноутбуке, убедился, что данные из «викинга» скачались в ноутбук, закрыл этот отсек и перешел к следующему. Он был больше и шире – наверное, метра три в ширину. Алан запомнил его еще с того момента, когда делал спектральный и термальный анализ всей палубы. Этот отсек очень сильно отличался от других. Внутри него скрывался круглый барабан. Чтобы его открыть, нужен был специальный инструмент, которого он еще не нашел, – хотя на борту было очень много других инструментов. Он внес эту штуку в список вещей, которые нужно отпечатать на 3D-принтере. Он подошел ближе. Стоп . Что-то изменилось. По всему барабану мерцали янтарные огоньки. Он прищурился. От устройства исходил тихий, но явный шум. Он осторожно прикоснулся к внешней стенке. Никакой вибрации. Что-то внутри барабана вращалось. Для чего им могла понадобиться центрифуга? Он встал на колени, чтобы со всех сторон обвести барабан «викингом». Залез под него чуть не по пояс, когда сзади раздался какой-то звук. Алан дернулся, ударившись косточкой в локте. Чуть не выронил инструмент – а это стало бы катастрофой, поскольку на борту он такой был всего один. Вылезая из недр устройства, он наткнулся на стену, выругался и замотал головой, пытаясь найти то, что его напугало. На самом деле он был почти уверен, что однажды придет непатрокс и откусит ему ползадницы. Но это была Джейн. Он не слышал, как она подошла. Странно. Хотя большую часть времени он занимал чем-нибудь свое сознание, чтобы выгнать из мыслей Эй’Брая, – что здорово выматывало, – всегда оставалось еще какое-то подсознательное восприятие. Он совершенно не представлял, как это работает, но каким-то образом чувствовал, когда рядом люди, особенно если они хотели с ним поговорить. Какое-то время ему действительно казалось, что кто-то рядом есть, но он подумал, что кто-то просто прошел мимо. Непонятно кто. Он положил «викинга» на ближайшую плоскую поверхность и выпрямился, потрясая рукой, которая онемела и болела. – Господи, Джейн! Могла бы и предупредить! Кажется, она с трудом подавила улыбку. Черт . – Прости, Алан. – Она обвела рукой все помещение и указала куда-то в сторону: – Я просто пришла за новой порцией сквиллов. Он постарался не улыбнуться из-за того, что она всегда использовала слово «сквиллы», говоря по-английски. На менсентийском так называли нанороботов, но буквально это слово значило «креветка», и он смеялся каждый раз, когда его слышал. Он шумно выдохнул и немного расслабился, баюкая руку. Пульс у него замедлялся. Она просто проходила мимо и, наверное, вовсе не хотела с ним разговаривать. Он всего лишь попался ей на пути. Не забыть записать эту встречу в Журнал стремной телепатической фигни. Возможно, это важно. Кажется, она тоже не знала, что он здесь. Очень важно: не выискивать в этом никакого потаенного смысла. – Да. Конечно. Прости. Я что-то нервничаю, черт его знает почему. – Он прекрасно знал почему, но признаваться ей в этом не собирался. – Как прошел прыжок? – Успешно, – кивнула Джейн. Он тоже глупо кивнул. Почему он ведет себя как болванчик с качающейся головой? – Отлично. Сколько еще осталось? – Всего два, – серьезно сказала она. Указала на большой барабан у него за спиной: – А у тебя как дела? Он поглядел на открытый отсек. – Ну… типа… – он не представлял, что сказать. Ей нужен официальный оперативный отчет? Она улыбнулась и наклонила голову, как будто ей тоже было неудобно. Он не мог оторвать от нее глаз, пока она шла к открытому устройству. Понял, что ей может быть неудобно протискиваться мимо, и хотел закрыть отсек, чтобы она смогла пройти. Она подняла руку, чтобы остановить его, но вдруг нахмурилась и споткнулась. Алан дернулся поддержать ее, и на мгновение она уткнулась ему в грудь. Она оглядывалась, как будто что-то потеряла. – Что? Что случилось? – Он тоже оглянулся, хотя и не представлял, что она ищет. – Я… не знаю… просто… – Она казалась сбитой с толку. Он заговорил с ней строгим тоном. Кто-то должен уже это сделать. Такими темпами у нее скоро инфаркт случится или еще что. – Джейн, хватит. Ты себя загонишь. Тебе нужно спать, черт возьми. – Нет, просто… – Она передернула плечами и повернулась обратно, туда, откуда пришла. Кажется, она была в панике. Он неохотно ее отпустил. Сделал несколько шагов за ней, собираясь сказать что-то еще, но почувствовал, что не сможет. Она дошла до того места, где стояла, когда они начали свою странную беседу, и снова резко остановилась и покачнулась. Он прыгнул к ней и обхватил ее за плечи. Грубо сказал: – Джейн! – Да нет, я… – Она обернулась и посмотрела на открытый отсек. – Это… началось после прыжка. Он переводил взгляд с ее лица на открытый барабан и обратно. Это устройство каким-то образом манипулирует складками пространства-времени? Используется при создании гиперпространственных туннелей? Он вдруг кое-что понял – и сразу же начал понимать все больше. ----------------- Скачайте книгу и читайте дальше в любом из 14 удобных форматов:
Когда корабль настиг первый удар, Кай’Негли швырнуло через весь отсек с силой, с какой он не сталкивался ни разу за всю свою долгую жизнь. Он так резко ударился о стену бака, что на мгновение потерял сознание. Очнувшись, он задрожал от боли и страха.
