...Чья же, в конце концов, эта квартира? Наверно все-таки ее… Ясно, что он не у себя дома. Он не помнил, чтобы когда-либо жил в подобной квартире. Все, на что натыкался взгляд, казалось чужим, даже эта тряпка, висящая на краю раковины. Скорее всего, он заночевал в гостях… Да, наверняка. Но почему же он даже этого не помнит? — Прошу прощения, — крикнул он, оглядывая кухню, — есть кто-нибудь? Ответа не последовало. Понятное дело! — усмехнулся он. Спал в одной кровати с женщиной. Кто же еще здесь может быть? Уж не ее ли папаша? В этот момент он заметил угол газеты, выглядывающий из-под двери. Вытащив, развернул. Из середины выпало рекламное приложение. «Асахи». Номер от двенадцатого августа. Воскресенье. Сразу же успокоился. Ну разумеется, середина августа. Кроме того, газета свидетельствовала о том, что в квартире кто-то постоянно живет. Немного поколебавшись, он решился открыть входную дверь. Взглянуть на табличку с именем жильца. Заперто изнутри. Повернул ручку, и замок открылся, маслянисто чавкнув. Медленно приотворив дверь, высунул голову. Табличка слева от двери. Квартира № 706. Значит, седьмой этаж? Под номером квартиры написано — «Саэгуса». Втянув голову обратно, закрыл дверь. Итак — Саэгуса. Известно ему это имя? И тут он вдруг осознал — он не может вспомнить имени ни одного из своих знакомых. Что за бред! Не в силах ступить и шагу, он обхватил руками голову и затряс ею. Хлопнул по лбу ладонью. Взъерошил волосы. Пусто. Кромешный мрак, ничем не заполненный, лишенный какого-либо содержания. Не суетись! — нашептывал внутренний голос. Начни с себя. Попытайся вспомнить свое имя. Сейчас это самое важное. Невероятно, чтобы взрослый мужик забыл свое имя!.. Невероятно. И однако… Он не помнил. Ни имени, ни фамилии. Ни малейшего намека. Теперь уже на него обрушилась волна настоящей паники. Колени задрожали. Позвоночник обмяк, точно был из глины, и, не в силах устоять на ногах, он оперся руками о стол. Зеркало. Где зеркало? Надо посмотреть на себя. Дверь, ведущая в ванную, была возле холодильника. В каком-то помрачении он стал биться в нее, с остервенением крутить ручку, наконец, дверь подалась и он влетел внутрь. В стерильно-чистой, попахивающей химией ванной никого не было. Впереди матовая стеклянная дверь, слева — вешалка для полотенец, справа — унитаз, маленькая раковина. Над ней — зеркало. Зеркало отразило его по пояс. Взлохмаченный молодой человек. Загорелое лицо, густые брови. Плотный, но не толстяк. Из-под ворота пижамы выпирали острые ключицы. Подняв руки, вновь взлохматил волосы. Человек в зеркале повторил его жест. Рукава пижамы спустились, обнажив поднятые руки. Он всмотрелся в зеркало. Что это? Не опуская рук, скосил глаза на левое предплечье. На внутренней стороне локтя — цифры и буквы. «Level 7 М — 175-а». Осторожно потрогал пальцем. Потер. Ущипнул. Цифры не исчезли, буквы не расплылись. Надпись глубоко въелась в кожу. Намертво. Опустив руки, вновь посмотрел в зеркало. Молодой человек, ошеломленный, как и он, застыл, разинув рот. Лицо его было мертвенно-бледным. Вероятно, он бы еще долго так стоял, если б в этот момент за его спиной не послышался возглас. Он обернулся — на пороге ванной стояла девушка, та самая, спящая красавица. В этот миг, застывшие в одинаковой позе, с одним выражением на лице, они казались зеркальным отражением друг друга. Как и он, девушка была в пижаме и стояла на полу босая. — Доброе утро, — сказал он. Она продолжала стоять с раскрытым ртом, молча уставившись на него. — Я сказал — «доброе утро», но кажется, уже почти полдень… Девушка продолжала молчать. Он бессмысленно взмахнул руками, точно дирижер оркестра, музыканты которого во время концерта подняли мятеж. — Прости, кажется, я немного не в себе, — сказал он, — но это ведь ты оставила меня ночевать? Это твоя квартира? Девушка никак не отреагировала, как будто не понимала, о чем он говорит. Оставалось только молча смотреть на нее. Наконец, она заговорила. Так тихо, что едва можно было разобрать. — Я видела сон. — Что? — Потом проснулась. А здесь — ты… Медленно поднесла руки к щекам. Отведя глаза в сторону, она часто заморгала, точно прокручивала что-то в голове. Когда она вновь посмотрела на него, в ее глазах явно сквозил испуг. — Ты кто? — прошептала она. — Почему ты здесь? Он растерялся. Ведь он должен был задать этот вопрос. И разве не она должна знать на него ответ? — Понятия не имею, как я здесь оказался. А ты? Это твоя квартира? Да? Продолжая прижимать ладони к щекам, девушка покачала головой. «Нет». «No». Как ни истолковывай ее жест, смысл был очевиден. Что же это такое? Едва показалось, что наконец-то забрезжил свет и ответ вот-вот будет найден, — новая загадка. Бред в квадрате. Ему потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы вновь спросить. — Значит, не твоя? Девушка покачала головой. — Я ничего не помню. Но… не знаю. Все-таки мне кажется, что это не моя квартира… Я не знаю… Все как-то… — Забыла? Она уронила руки и кивнула. И вдруг резко скрестила руки на груди и отступила на шаг. Он не сразу понял, что это означает, но по ее настороженному взгляду догадался. Только сейчас он заметил, что под пижамой на ней не было нижнего белья. — Ты тоже ничего не помнишь? На его вопрос она ответила вопросом: — Где мы? Как я сюда попала? Это не твоя квартира? Он развел руками: — Я тоже ничего не понимаю. И ничего не помню. — Не помнишь?.. — Ты можешь вспомнить свое имя? Она ничего не ответила, но лицо еще сильнее побледнело. — Понятно. Я тоже. Не отнимая левой руки от груди, девушка правой откинула волосы назад и огляделась. Красивые, с легким шелестом струящиеся сквозь пальцы волосы. Несколько волосков прилипли к краю губ. У него в голове возникло слово «сумасшедшая» и — исчезло. Было чувство, что где-то он уже видел женщину, похожую на нее. Из-под присобравшегося рукава пижамы виднелось ослепительно-белое предплечье. Заметив на нем что-то вроде тонких черточек, он невольно сделал шаг вперед. Девушка отпрянула. — Извини. Я не хотел тебя пугать. Твоя рука… Отступив назад, он указал на ее руку. — Посмотри. Кажется, там что-то… Девушка взглянула на правое предплечье. Как только она поняла, что он имел в виду, ее зрачки расширились. Она с ужасом уставилась на него. — Что это? Подойдя, он посмотрел внимательнее. Как и предполагал, те же загадочные цифры и буквы. «Level 7 F — 112-а». Он показал свою левую руку. — У меня то же самое. Она внимательно сличила обе надписи. Губы задрожали. — Это татуировка? — спросила она, не отрывая взгляда от своей руки. — Ее невозможно стереть? Это навсегда? — Не знаю. — Что все это значит? В голосе звучали истерические нотки. Он подумал, что надо как-то ее успокоить, но — как? «Не знаю», «не знаю», «не знаю» — следовали одно за другим. Наконец, он спросил: — Это слово — «татуировка» — ты сразу его вспомнила? Она посмотрела на него удивленно: — А что здесь такого? — Когда я проснулся, у меня было такое чувство, что — как бы это получше выразить — слова всплывают не сразу. Будто нажимаешь на кнопку фонарика, а он вспыхивает не сразу. Что-то вроде этого. — Не понимаю, — придерживая рукой подбородок, она по-детски затрясла головой. — Я ничего не понимаю! И ничего не помню! Да еще голова раскалывается. Жуткая боль. Слезы брызнули из глаз и заструились по щекам. — Я сошла с ума? В чем-то провинилась? Почему это со мной произошло? То, что она сейчас говорила сквозь слезы, — те же самые слова, те же самые вопросы, — им предстояло повторять вновь и вновь. Они стояли друг против друга на холодном полу, в замешательстве, не зная, что делать. Она плакала, он, глядя на ее зареванное лицо, думал: насколько они близки и может ли он в сложившихся обстоятельствах позволить себе обнять ее и утешить?.. Ответа не было. Он не помнил....
