Двадцать один с половиной футов!.. Я вздрогнул, и ледяная капля с моего
отсыревшего капюшона, скользнув по щеке, образовала на ярко освещенной
карте крохотную поблескивающую лужицу. Не приятное ощущение и страх
снова вызвали у мен я дрожь. Туман сгустился настолько, что стало
трудно дышать. Редкий капитан не испытывает тревоги, встречая рассвет в
окутанном туманом море, но нет ничего страшнее такого рассвета у Берега
скелетов... «Этоша» тяжело завалилась на правый борт, и новая капля
влаги промчалась через складки карты. Поверх нее лежала фотокопия
записи судового журнала. Извлеченная из пыльных архивов лондонской
судоходной фирмы и написанная архаичным аккуратным почерком, копия
сохраняла всю ветхость подлинника, несмотря на омолаживающий блеск,
приданный ей волшебством фотографии. «Пять часов утра 13 января
1890 года. Английское судно „Клан Альпайн“, следуя из Тильбери в
Кейптаун, имея осадку двадцать один с половиной футов, в точке 18^2'
южной широты и 11^47' восточной долготы получило удар от столкновения с
неопознанным предметом; возможно, это была отмель. Пеленг – 326,
расстояние около двадцати шести миль от мыса Фрио...» «Кто мог
придумать такое звучное название? – рассеянно подумал я. – Неведомый
португальский мореплаватель?» Бог ты мой! Да я и сам напоминаю сейчас
одного из тех мореходов, что в давние времена вслепую, без всяких карт
спускались от Анголы вдоль побережья Юго-Западной Африки. Разница лишь
в том, что в год 1959-й от рождества Христова я пользуюсь не ручным
лотом, как делали моряки, скажем, в году 1486-м, а эхолотом, и под
ногами у меня покачивается палуба превосходного траулера с мощными
двигателями, а не медлительная каравелла с хлопающими парусами. Сейчас
она была бы беспомощной игрушкой волн, я же вел «Этошу» в неизведанное,
едва касаясь штурвала...
